Инсценированное покушение на убийство могло стать ключом для раскрытия дела об ограблении банка. Грауман знал Голлера — такой вряд ли пойдет на самоубийство.
— И вы как врач верите, что проигрыш двух тысяч марок может побудить человека к самоубийству? — подивился комиссар.
Доктор Хоган не потерял хладнокровия.
— Конечно, этот проигрыш мог стать только последней каплей, — пояснил он. — Прежде Голлер уже рассказывал мне о своих жизненных неурядицах: брак не задался, положение в обществе… — Он на минуту задумался. — Я считаю, что ему не вырваться из своей среды. Он хочет изменить свою жизнь, достичь вершин, но это ему не удается. Будучи полицейским, он контактирует с преступниками, видит, как многие неправедными путями приобретают огромные состояния и высокое общественное положение, оставаясь при этом безнаказанными. Только его одного обошло счастье. По крайней мере, так или примерно так он сам о себе рассказывал. Одно за другим… Ну да остальное вы и сами знаете.
Грауман кивнул.
— Вы допускаете возможность другой реакции Голлера, кроме самоубийства? — спросил он.
— Само собой разумеется. Целый ряд.
— Например, тяга к преступлению?
— Вы коснулись очень интересного вопроса, — заметил доктор Хоган, — однако компетентно судить об этом может, пожалуй, только социолог. Самоубийство — предмет изучения медицины, но тяга к преступлению, за редким исключением, является патологическим феноменом. Как правило, в этом повинны обстоятельства, окружающая среда, которые вынуждают человека стать преступником.
Итак, Грауман узнал достаточно много. Его визит в больницу оказался на редкость удачным, и он испытывал глубокое удовлетворение от того, что наконец-то все разрешилось. Разыскиваемого налетчика на банк звали Голлер!
Инсценировка покушения на убийство была ключом к раскрытию всего дела. Карточные долги Голлер оплатил похищенными тысячемарковыми банкнотами, а Шмидт при расчете получил одну из этих купюр.
— Вы не знаете, вахмистр Голлер часто играл в казино «Лотос»? — осведомился Грауман.
— По его словам, он бывал там время от времени, но до сих пор играл по мелочи.
Грауман вдруг вспомнил замечание Зоннмайера о том, что Шнель был не единственным полицейским, посещавшим его казино. Как Шнель, так и Голлер оставил деньги в «Лотосе». Собственно говоря, комиссару теперь уже не нужны были отпечатки пальцев Голлера для того, чтобы сравнить их с найденными. Без сомнения, они идентичны. Обнаруженная тысячемарковая банкнота и это странное покушение на убийство, инсценированное Голлером, дабы отвести от себя подозрения, были вескими доказательствами.