— Да, у меня есть друг, очень хороший. Он живет в Париже. И мне нужно туда, встретиться с ним, он бы мне помог. Анфиса, не знаю, поймешь ли ты меня. Возможно, то, что я тебе сейчас расскажу…
— Стоп. Может, тебе не надо мне ничего рассказывать? — Она поймала мою руку, которой я отчаянно жестикулировала. Лицо ее стало серьезным, даже печальным, словно она действительно подсмотрела мое прошлое и теперь собиралась изложить свое мнение.
— В смысле? — вспыхнула я, чувствуя, что теряю подругу.
— Ты должна хорошенько подумать, прежде чем довериться мне.
Я смотрела на нее, окончательно растерявшись. Представить себе другого человека в Синем Болоте, которому я могла бы довериться, я пока не могла.
— Анфиса, ты права. Я не должна тебе ничего говорить. И тем более впутывать тебя в свои дела. Чувствую, ты человек неравнодушный, готовый помочь, но у тебя своя жизнь. Я вижу, как ты переживаешь за судьбу Оли, с которой в свое время наверняка сблизилась, вот как сейчас со мной. А она пропала. Возможно, просто закружилась по жизни, встретила человека, нашла свое счастье и постаралась забыть тебя, как человека, ассоциировавшегося у нее с тяжелой жизнью в Синем Болоте… Но, быть может, все обстояло иначе, и она влипла в историю и исключительно из желания уберечь тебя от неприятностей, так ничего о себе и не сообщила…
Теперь уже Анфиса смотрела на меня, внимательно слушая, молча. Казалось, мы обе находились в ожидании того главного, ради чего и начат был этот тяжелый разговор.
— Я убила человека и скрываюсь. Мой друг Яков, который живет в Париже, может помочь мне. Всем. И деньгами, и тем, что устроит меня в клинику, где мне сделают пластическую операцию. Это единственный способ спастись. Поверь мне, человек, которого я убила… Словом, у меня не было другого выхода. Это была самооборона.
— А как же твой муж? Или это он? — спросила она меня, нахмурившись.
— Там сложно все, — уклончиво ответила я, не желая придумывать на ходу еще одну историю. Просто время шло, и Анфиса мне нужна была для того, чтобы двигаться в соответствии с моим планом, первым пунктом которого было добывание паспорта на другое имя. Потом — Париж.
— Хорошо. Я верю тебе. Но ты точно ничего не знаешь об Ольге?
— Точно ничего, — на этот раз я не соврала, однако была на волосок от того, чтобы не признаться ей, распахнувшей мне душу, в том, что я вообще понятия не имею, кто такая Ольга. Подумалось, что и так слишком много лжи обрушила я на голову моей Анфисы. Если еще окажется, что я начала ей лгать с самой первой минуты моего пребывания здесь, она закроется, захлопнется, и я останусь одна.