Я не помню, как оказалась за роялем. Открыла крышку. Взяла несколько аккордов и сразу же почувствовала, что горло мое немеет, отказывается служить мне даже при разговоре! И столько чувств сразу нахлынуло, сметая все то новое, спасительное, чем я жила последние сутки, стараясь просто выжить, не думая о прошлом. Я зажмурилась, но все равно словно видела притихший внизу, за оркестром, зал, лица тех, кто пришел послушать мой голос, я даже слышала себя, какое-то воздушное, пространственное звучание переплетенных моим воспаленным воображением исполняемых мною партий… Господи, помоги… Что там сейчас происходит в Москве? О чем пишут газеты? О чем бьет в набат новостной интернет? Выложили в сеть (уничтожив меня!) это чудовищное видео? Или все-таки удар канделябром по голове «маски» нарушил ход планируемых событий? Только отсутствие здравого смысла могло привести меня к такой спасительной мысли — ясно же, что «маска» действовала не одна, что за ней стояла фигура крупнее, солиднее, опаснее. Об этом кричала режиссура моего убийства, да и декорации были не из дешевых…
— Вы играете! — в восхищении и удивлении Нина захлопала в ладоши. Анфиса же все то время, что я осваивалась на новом месте, сидела за одним из компьютеров, явно провалившись в интернет. Должно быть, подумала я тогда, искала что-нибудь обо мне, об убийстве в Подольске.
— Так, немного, — сказала я, проглатывая слезы вместе с досадой и горечью. Где-то глубоко в моей голове волнами прокатывались взрывы аплодисментов — моих последних аплодисментов.
В ожидании Бориса я целое утро работал за своим столом, получая потоки нужной мне информации и распределяя ее, анализируя и давая новые задания своим помощникам, коллегам, друзьям, доверенным лицам.
Так, к примеру, я выяснил, что в день исчезновения Нины Бретт не было ни одного заказа такси в деревню Лопухино. Ни одного, хотя почти каждый день кто-то из живущих там жителей пользуется услугами столичного таксопарка. Были проверены абсолютно все фирмы, даже самые маленькие, занимающиеся извозом. Нечасто мне приходилось так тщательно искать нужное мне такси, обычно дело ограничивалось крупными частными таксопарками.
Получалось, что Нина приехала в Лопухино на чужой машине, поскольку два автомобиля Кузнецова и искать не пришлось: «Мерседес» стоял в гараже рядом с московским домом, а BMW — в гараже его загородного дома в местечке под названием Ларино. Машина же самой Нины находилась в ее гараже рядом с домом.
Теперь, что касалось убийства Сады. Я лично встречался со следователем, моим приятелем Денисом Китаевым, занимавшимся расследованием убийства девушки Сады, труп которой обнаружила домработница Кузнецовых, и имел с ним долгий разговор. Мы с ним ладили, договорившись об условиях так называемого сотрудничества еще лет пять тому назад, когда нас связало одно деликатное дельце, связанное с дочерью министра.