— Да, все правильно… Но все равно, я считаю, что это как-то глупо — не допросить главного свидетеля, не спросить, что случилось с Кузнецовым накануне его исчезновения. Что это за машина, в которую они сели, кому принадлежит? Кто эта женщина, что была за рулем? О чем говорили они в ресторане? Быть может, Нина реально знала, куда отправляется Кузнецов? Я просто пытаюсь рассуждать как следователь, я не знаю…
Отправив Бориса домой и взяв с него слово больше ни с кем не встречаться, не разговаривать о Кузнецове или Нине, а просто сидеть и ждать моих указаний, я не выдержал и позвонил Китаеву. Задал ему эти же вопросы. Китаев буркнул, что это не телефонный разговор, и я тут же пригласил его к себе домой, на завтрак. Он обещал приехать минут через сорок.
Я заглянул к Лене, испытывая самые разные чувства, от нежности до стыда за то, что потревожил ее сон. Все свое счастье я пока надежно спрятал глубоко в сердце и даже двигаться старался медленно, осторожно, словно боясь его расплескать.
— Ко мне следователь едет, он любит поесть, — сказал я извиняющимся тоном.
В какой-то момент я спросил себя, а не приснилась ли мне ночь с Леной? Но когда она открыла глаза и улыбнулась мне, у меня от сердца отлегло, я понял, что в доме поселилась любовь.
— Я сейчас, — ответила Лена. — Доброе утро, Фима.
— Доброе утро… — Я от счастья даже зубы стиснул, меня пробила сладкая дрожь.
Мы встретили Дениса Китаева блинчиками и чаем. Накрыв на стол, Лена удалилась к себе.
— Послушай, Ефим Борисович, я тебе тогда кое-чего не сказал, скрыл… Подумал, что это не так уж важно. Но ты платишь мне, а я… Короче, слушай. Не думаю, что это как-то повлияет на ход событий, но ты хотя бы не будешь думать, что я полный кретин. Ты тогда спросил меня, почему я до сих пор не допросил Нину Бретт, ну, оперную певицу, с которой Кузнецов был в ресторане и с которой потом уехал. Все очень просто — Кузнецов никуда не исчез. Его отправили с какой-то важной миссией в Вену, да. Это абсолютно точно. И мне там, — Денис поднял указательный палец кверху, — дали понять, чтобы я не тревожил эту Нину Бретт.
— А как же убийство, совершенное в его доме? — Я сделал вид, что пропустил эту важнейшую для меня информацию мимо ушей, как не особенно-то и заслуживающую внимания.
— Это не имеет к нему никакого отношения. Это строители… Мы разрабатываем сейчас именно эту версию.
Что-то было здесь не так, но я не стал допытываться. Мне вполне хватило того, что я услышал. Нину не потревожат, ту самую Нину, которую мы создали и которая где-то там в пригороде Москвы на какой-то там таинственной даче (но не на своей) репетирует, никто не станет вызызать на допрос и тем более проверять. Получается, что мы с Борисом сделали все правильно, и что в случае, если Нина вернется, она плавно займет свое прежнее место — и в музыке, и в жизни Бориса, и просто продолжит жить.