Она встрепенулась от вопроса Раисы:
— Вы, как я погляжу, мамаша ему будете? Молодой замуж вышли?
…Вот и решила ее вопрос Раиса Артемовна! Мама Мити!.. А что она думает? Что в свои под сорок она выглядит юной женщиной?.. Выглядит на сорок с хвостиком, а то и с хвостом: толстая, рожа накрашенная, шуба дорогущая — молодые таких не носят… Самое время заниматься тебе Митиными детьми, а он пусть «играется»! И вдруг ей стало невмоготу обидно. Захотелось — шапку в охапку и отсюда. И никогда не видеть Анночку и не лезть со своими заботами к Вере — молодые женщины! Без нее они разберутся! И пусть разбираются!..
Раиса заметила какое-то изменившееся выражение лица гостьи и не знала, что она такого сказала? Может, не мать она ему? И вообще, не Митькина родня?.. А от его жены кто? Теща? Обвела вкруг пальца ее, Раису, которая считала себя пронырой и умнейшей женщиной…
— Нет, — ответила Елена Николаевна, — я не мама, а тетка. Его матери — родная сестра. Мать у него далеко, не в Москве. Но я буду заботиться о девочке…
…Веру она больше трогать не будет. Как та сама захочет, — Леля ей поможет, нет — нет. Леля навязываться не станет.
Так она вдруг решила.
Раиса успокоилась. Тетка. Ну да, мать все-таки по-другому бы как-то, а эта вроде и по-родному, а вроде рассердилась на племянника… Конечно, мать все простит, а тетка — раздумает: чего простить, а за что и вломить. Вишь, Анечку жалеет.
А Леля вспоминала, сколько у нее денег с собой… Она их все отдаст, а в следующий раз, если он будет… подумала она, принесет что-нибудь дельное. А сейчас — домой. Сил нет. Ей этот визит дался с трудом. Хотя девочка — маленькое чудо.
Раиса не ждала, что тетка так быстро уйдет. Засуетилась, стала усаживать снова.
Но Леля стояла на своем:
— Нет-нет, муж придет с работы, я должна быть дома. Я же ему ничего не рассказываю. Я — родная, я — прощу, а он?
— Верно, верно, — соглашалась Раиска и спросила уже чуть не по-родственному: — А когда тебя, Николаевна, ждать-то?
Леля в шубе стояла на пороге и при «Николаевне» чуть не грохнулась! Вот теперь будешь знать, что ты — Николаевна…
Они расстались очень дружелюбно с Раисой — та была несказанно довольна деньгам и обещанной заботой, а Леля, несмотря ни на что, тихо радовалась, что увидела девочку и поняла, что та в принципе никому не нужна.
Вере она не скажет ничего.
Леля брела незнакомой улицей, шуба казалась ей невероятно тяжелой. Вот ты и оказалась бабушкой, думала она с горечью и насмешкой, все лезешь в любовницы, а по статусу уже — бабушка! Давай, давай, собирай всех Митиных бесхозных детей! Ей было горько и больно.