Вера невнимательно слушала Лелины сумбурные речи, но суть уловила и приняла ее: Митю забыть. Найти приличного человека для себя и для Митечки, главное — для Митечки! И жить нормальной жизнью.
— Давай пить чай, — сказала Вера, — люблю я тебя, Леля, вот только ты-то за что меня любишь?
Леля ответила правду:
— За Митю и Митеньку.
Вера на следующий день ждала и боялась Митиного звонка. Не дождалась и вдруг… — не расстроилась. Обрадовалась, как ни странно. Если бы он позвонил, она бы не знала, что ему говорить.
Леля несколько утишила ее злобу, но злоба, уйдя, оставила своего заместите́ля — равнодушие. Не полное еще, однако крепко завязавшееся.
Митя привел ее на вершину любви и сам же оттуда столкнул. Как она просила его, чтобы он не упал с пьедестала, и он гордо и уверенно ответил: только если застрелюсь. Вот и упал, и не застрелился. Ах, Митя, Митя!..
Но облегчение пришло, и она даже просветлела лицом и стала почти веселой.
А Леля поняла, что осталась в одиночестве. Вериной неколебимой любви к Мите больше нет. А она, Лелька-дурочка, никогда его не разлюбит. У нее, кроме Мити, никого не было и не будет…
Риточка из аэропорта ехала одна. Анатолий еще в Танжере сказал ей, чтобы она в Москве на его помощь не рассчитывала. У них чисто деловое соглашение, и он не собирается с ней проживать. Вещи у них были раздельно и деньги — тоже. Хорошо, что Риточка, благодаря своему французскому, смогла подрабатывать в этом Алжире…
Жара несусветная, люди — далекие, как с другой планеты, и коллективчик советской миссии тот еще! Со своей зарплаты и смогла что-то приобрести. Анатолий давал только на еду.
И каждый раз требовал отчета. Но она как-то сумела выкручиваться и немного, но выгребала из этих «питательных»…
Маман с Анькой ждали, но их вдвоем. С Анатолием. Рита не могла же оттуда по телефону сообщать, как и что. Поэтому, когда Раиса спросила: «А Толик где?» — Рита разразилась.
Она вопила, что мать все здесь видела и знает, так какого рожна ей нужен «Толик»?
Анька стала совсем большая, длинненькая девчонка со взрослыми глазами.
Она рассматривала мать, чемоданы, смотрела на бабку, которая в ответ маме ничего не орала, как она умела, а стояла тихенькая и уговаривала: «Ну, ладно, ладно, Рит… Ну, спросила, делов-то!»
И обратилась к Анечке: «Мамку-то свою помнишь? Не забыла?» Анечка маму не забыла, не забыла и папу, но его не было…
Раиса убежала на кухню что-то там разогревать и доделывать, Анечка сидела тихо на стуле, а Рита распаковывала за три года как-никак…
И знала точно, что в загранке последний раз. Поэтому Анечке привезла из игрушек только куколку Барби — самой понравилась! Да еще дешевых фигурных конфет купила пакет, по дешевке.