Туфли!
Это верно, что у нее никогда не было модельных туфель. Откуда?
Это ведь так только говорится — много ли ребенку надо? Много ли, не много, а и хлеба белого, и молока, и масла надо купить для ребенка, а не маргарин. И конфетку ребенок просит, и флажок на Первое мая…
Конечно, это большая подмога, что дети ходили в детский сад, но ведь и вечером покормить надо, и в воскресенье, или объявят карантин — и держи тогда ребенка дома целую неделю, а то и две.
Потом пошла школа — учебники, форма, пеналы, карандаши.
Конечно, ни она, ни дети оборванными не ходили: все-таки она швея, иголкой владела, сама могла и сшить, и перелицевать, и починить. А как хотелось иногда самой одеться пошикарнее. Молодые девчонки в ателье диво как наряжались!
Конечно, им не приходилось себе ни в чем отказывать, еще и родители помогали. А Нюсе приходилось.
Зато нарадоваться не могла любой покупке: приемник ли приобрела вместо репродуктора, ватное одеяло или глубокие тарелки с цветочками.
Соседка, все та же тетя Дуня, не всегда одобряла, а Нюся стояла на своем:
— Должна я давать детям развитие? Они в детском садике привыкают к порядку, а я их из мисок буду кормить? Нет, тетя Дуня, я живу для них…
— Рано, рано обет на себя наложила, — говорила тетя Дуня. — Отвергла хорошего человека, а зря…
— Нехороший он, тетя Дуня…
— Он? Ну, жди, может, министр какой к тебе посватается. Ветер у тебя в голове. Вот что…
Немножко «ветра», конечно, было. Нюся охотно смеялась и играла с детьми, бегала с ними в кино на утренние дешевые сеансы и потом долго обсуждала с Костиком фильмы: Витя еще мало что понимал. А иногда, когда Витя рисовал картинки, она и себе брала листочек и малевала березку, дорогу, домик на опушке.
Из «Огонька» вырезала и повесила на стенке портреты. Сказала сыну:
— Как хочется, чтобы было красиво…
— У нас и так красиво, — мрачно отозвался Костя. — Чего еще надо…
— Глупенький… — Нюся смеялась. — Вот вырастешь, Костик, станешь инженером, тогда все будем покупать. Не пожалеешь для нас?
Всему она умела радоваться.
Премию получит — счастлива. Книжку интересную достанет — ночь не будет спать. Костика на школьном собрании похвалят — сама не своя от гордости. Только Костика хвалили редко: дерзкий… А Витю в детском садике хвалили часто, говорили: «Очень ласковый ребенок».
— Вот и ты бы, Костик, поласковее был с людьми, — советовала Нюся.
— Зачем это?
— А как же? Людей надо любить.
— Подлизываться я не стану.
— Глупенький, а кто тебе велит подлизываться? Разве я подлизываюсь?
Нет, они хорошо втроем жили, дружно. Нюся любила своих детей и гордилась ими. И в ателье любили и жалели Нюсиных ребят — она приводила их туда на елку или на праздничный вечер.