— Да ну? — притворилась веселой Нина. — Ой, как жалко, а я не знала… Володька, противный, почему ты скрывал?
— Что-что, а скрывать он умеет, — ехидно сообщила жена Володи.
— От тебя скроешь, как же! Домашний ОБХСС.
— Знаете анекдот? — не вытерпела Роза. — С мужем надо обращаться, как с собакой, — кормить, мыть и выпускать вечером погулять…
— Хо! — загрохотал Кузнецов. — Погулять? Вечером? Вот именно…
Даже тихий пенсионер, муж Лиды, залился смешком, забулькал, как будто молоком захлебнулся.
— Какая ты циничная, Роза! — кокетливо возмущалась Лида. И отчеканила: — Ци-нич-на-я.
— Почему циничная? И при чем тут я?.. Анекдот — это же народная мудрость… — наивно оправдывалась Роза.
— О, Роза, Роза, неувядаемая ты роза, — сказал Богданов.
Не смеялся только Костя. Он опять налил себе вина, выпил и мрачно уставился на Розу.
— Что? — спросила та натянуто. — Хороший анекдот? Тебя-то погулять выпускают?
— Пошлость, — Костя передернул плечами.
— У нас такой изысканный вкус? — Роза снова стала балаганить. — Вот не подозревала…
Нина поспешно принялась вспоминать их родной город, даже попыталась втянуть в беседу Елену Дмитриевну, но та в это время очень смешно показывала режиссеров и певцов, которых встречала у своей актрисы. Мужчины предпочитали политику. Они тормошили Богданова: он-то все знает из самых, как говорится, верных источников. Вхож небось в очень высокие круги, так пусть объяснит… Женщины успели перебрать все острые темы, поспорили о воспитании детей, о модах, переворошили романтические истории своих знакомых. Шурочка уже в который раз жаловалась на свою невестку. Только Роза помрачнела. От жирной пищи у нее заныла печень, ей вдруг стало тошно и трудно выглядеть игривой, веселить всех двусмысленными шутками; женская болтовня ее раздражала, и, ища разрядку своему настроению, она вдруг крикнула через всю комнату:
— Костя, а почему твоя жена не пришла?
— И верно, Костя, — любезно спросила Нина, — почему она не пришла?
— Не захотела, — резко ответил Костя.
— Почему так? Чем это она так занята? — настаивала Роза. — Сторожит твои великие изобретения, чтобы не украли?
— Ты такая же дура, как была, — сказал Костя.
— Это же шутка, — взволновалась Нина. — Роза, ну скажи, что это шутка. Костя, извинись…
Поднялся галдеж, смеялись над Розой, над Костей, вспоминали, как он сделал себе зажигалку и как зажигалка взорвалась. Роза смеялась, пожалуй, громче всех. Она уже опомнилась, опять стала компанейской, немножко беспутной, бесшабашной Розой.
— Костя, — кричала она, — помнишь, как ты мне чинил примус? Ты и тогда уже был гением в технике…