— Не перехватывай, — засмеялся Богданов. — Я тебе как на духу говорю: я человек простой. Разве я не имею права посидеть с друзьями молодости, с земляками, повидаться с любимой девушкой? Жена упрекнет: зачем пил? Ты подтвердишь, Нина, что я выпил совсем немного…
— Конечно… я… — Нина была смущена. Она не была знакома, да и не очень хотела знакомиться с женой Богданова. К чему ей лезть в его семью?
А он как будто читал ее мысли:
— Я тебя познакомлю с женой, с сыном, с дочерью. Умная такая, современная штучка. Ты не поверишь, ставит меня в тупик своими вопросами… Нет, не спорь, — продолжал он, хотя Нина не спорила, — я имею право повидать Машу. Я сказал на работе: «Товарищи, у меня сегодня встреча с моими земляками, с моей молодостью». Имею я на это право?
— Ну, конечно, — печально подтвердила Нина.
Все-таки ей было жалко, что Костя ушел обиженный. А может, даже не обиженный. Костя ведь такой — скучно стало или неинтересно, он и ушел. Быть гибким, приспосабливаться к обстановке — это он не умеет и не умел никогда.
— Костя Семинский уже много лет продвигает свое изобретение, — почему-то сказала она.
— Что-нибудь толковое? — поинтересовался Богданов.
— Не знаю, — честно ответила Нина. — Но если толковое, так неужели этого никто не видит?..
— Бывает и так, что не видят. Мало, думаешь, у нас еще консерваторов и бюрократов?
Машина остановилась у деревянного домика.
Нина вошла первая, за ней Богданов, потом недовольный Жорж.
— Ты не поверишь, как я волнуюсь. Пульс, наверное, двести, — признался Богданов.
Нина смело нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась, старая женщина с растрепанными волосами испуганно спросила:
— Вам кого? Вы из «неотложки»? Но я сегодня не вызывала. Ой, это ты, Нина?
Легкий хмель, взбудораженность, возбуждение разом выскочили у Нины из головы, как пробка из бутылки. Она заулыбалась и сказала, быстро сообразив, что истинную цель визита необходимо скрыть:
— Мы оказались рядом совершенно случайно. И зашли. Ничего, что так поздно?
— Я рада…
— Видишь, кто со мной? Это же Миша Богданов!
— Миша? Богданов? — Маша вскинула руки к волосам, стала поправлять шпильки. — Ой, я такая… Как ты сюда попал, Миша? Ну, заходи! Заходите же…
Она беспомощно оглянулась на переднюю, заставленную сундуками и старыми велосипедами, на дверь соседей. Дверь в ее комнату была широко распахнута, на кровати, в трусах, готовый ко сну, неподвижно сидел пожилой мужчина.
— Кто там? Маша, кто это? С кем ты говоришь? — тревожно спрашивал он.
— Он почти не видит, — чуть не плача, пояснила Маша. И крикнула в комнату: — Я сейчас, успокойся…