Гермоген и сам видел, как албазинцев все больше и больше охватывает паника. Казаки еще ладно, но вот бабы… Детишек им своих жаль, поэтому и мужья заволновались. Не хотят родных терять.
— Ты прав, Ляксей Ларионыч, людей надо ободрить, верить в себя заставить. Без этого нам не выстоять, — согласился с воеводой Гермоген.
Церковную звонницу еще накануне разрушили неприятельскими ядрами и огнем, поэтому он велел бить в железо и собирать народ. Нехотя сходились люди на крепостную площадь, на которой все еще постреливали угли догорающих ночных костров. Усталые, измаянные, с опухшими от бессонницы лицами. Мужчины, женщины, старики, дети.
Тут же появилось войсковое знамя Албазинского воеводства с изображенной на нем Богоматерью.
— Братья и сестры! — дождавшись, когда прибудет народ и монахи вынесут иконы, спрятавшиеся от врага в глубоких убежищах, начал Гермоген. — Сейчас нам предстоит выполнить высокий долг. Мы не должны дать врагу захватить нашу крепость. Сначала он попытается покорить наш дух, ведь без этого мы станем слабыми и беспомощными. Тогда бери нас хоть голыми руками! Я заклинаю вас, чтобы вы не испугались врага нашего и не отчаялись. Стоять насмерть, а то какие ж мы русские?
Гермоген говорил по своей силе, негромко, но в крепости стояла такая тишина, что слышно было, как стрекочут в траве потревоженные людьми кузнечики, а где-то за стеной, у ближнего леса, от нетерпения храпят и бьют копытами боевые маньчжурские кони.
«Слава страстем Твоим, Господи…» — исчерпав слова, начал старец говорить словами Евангелия. «Слава долготерпению твоему, Господи…» «Разбойника благоразумного во единем часе раеви сподобил еси, Господи; и мене древом крестным просвети и спаси…»
— Повторяйте за мной! — велел он опустившимся перед ним на колени людям. — «Царю небесный, утешителю, душе истины, иже везде сый и вся осолняяй, сокровище благих и жизни подателю, приди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наши…»
— Повторяйте! — снова попросил он. — «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня. Помилуй меня, Господи, ибо я немощен; исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены; и душа моя сильно потрясена; Ты же, Господи, доколе? Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей, ибо в смерти нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить тебя?.. Иссохло от печали око мое, обветшало от всех врагов моих… Да будут постыжены и жестоко поражены все враги мои; да возвратятся и постыдятся мгновенно». «…Восстань Господи! Спаси меня, Боже мой!.. Ибо ты поражаешь в ланиту всех врагов моих; сокрушаешь зубы нечестивых. От Господа Спасение. Над народом Твоим благословение Твое…». «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь!»