– Хорошо, – сказал я, снова вспомнив Шум чудовища. Всю эту скорбь и безнадежность. Никто не должен чувствовать подобное.
После небольшой паузы Уилф наклонился к изображению Виолы на экране.
– Что случилось? – спросил он. – Есть что-то еще, да?
Она кивнула.
Снова потекли слезы, которые она не стала вытирать.
– Потому я и звоню, – начала она, но не смогла говорить дальше.
– Хильди, – сказал Уилф.
– Простите, – сказала она. – Вы столько всего пережили, сейчас совсем неподходящее время для таких новостей…
У меня замерло сердце.
Я знал, что она скажет. Она могла сказать только одно.
– Нет, – сказал я. – Не говори мне, что Тодд…
Она снова кивнула.
Но потом улыбнулась, и улыбка ее была светлой, как утренняя заря.
– Он проснулся, – сказала она, и из глаз ее по-прежнему текли слезы радости. – Ли, Уилф. Он проснулся…