- Я уже была здесь.
Он действительно удивляется. Не то, чтобы его глаза лезут на лоб, ничего такого. Но они широко раскрыты и он неверующе мне усмехается.
- Ты разыгрываешь меня, да, Лолита?
- Вовсе нет. Я была здесь еще студенткой. Мы приехали с друзьями на каникулы в Москву и решили перекусить. Были здесь неподалеку, - а потом я наклоняюсь и продолжаю, прошептав заговорщически: - Мы зашли именно в этот «Бургер Кинг».
Герман подыгрывает мне. Засунув руки в карманы своего вельветового пиджака, он шепчет еще тише:
- Не может быть.
Высокий, очень высокий парень, стоящий впереди нас, разговаривает по телефону и изредка на нас поглядывает. Когда я была в этом месте в последний раз, Эмин обнимал меня и сам бросал испепеляющие взгляды на всех мужчин, кто смел посмотреть в мою сторону. А потом я узнала, какая он сволочь. Сейчас я даже жалею, что приняла предложение отца после школы уехать в Испанию и учиться там. Все это было фарсом с самого начала и до самого конца. Каждое его слово, каждое его прикосновение. Все время он притворялся. И оставаясь со мной наедине, и на глазах толпы.
Герман собирается еще что-то сказать, но подходит наша очередь, и он поворачивается к искусственно улыбающемуся продавцу, заказывая себе еду, спрашивая у меня при этом, чего бы хотела съесть я. Когда приходит время расплачиваться, парень не разрешает мне ни полностью оплатить заказ, ни даже внести сумму за свою часть. Левандовский угощает и протягивает свои кровные кассиру. Мы заработали неплохие чаевые с прошлого банкета, но он был очень тяжелым, и только благодаря Гере я отдыхала больше положенного. Ноги ужасно сильно болели! Я никогда не думала, что это так сложно – быть официантом. И хоть я, как бы всего лишь пока еще помощник официанта, моя заработная плата от той, что получает Герман и другие сотрудники, не очень отличается. Спустя целую ночь, понимание того, что цель оправдает средства, пришло. А так же пришло смирение со сложившейся ситуацией. Правда, не полностью. Нельзя привыкнуть к болоту, если всю жизнь прожил во дворце. Единственное мое утешение в том, что вскоре папа поймет о своей ошибке и вернется вместе с мамой в Москву. Или заберет меня в Рим.
- Можно я тебе кое в чем признаюсь? – осторожно спрашиваю, когда мы присаживаемся за стол в углу зала.
Герман поглядывает на меня, снимая с плеча рюкзак.
- Ну, попробуй.
- Тебе вряд ли это понравится, но я не собиралась поначалу устраиваться на работу в «Мону».
Герман хмурит брови и закидывает в рот пару ломтиков картошки фри.
- Я, на самом деле, очень удивился тому, что ты теперь часть персонала, - изрекает он, вскидывая на меня глаза.