- Я тебя отсюда не выпущу, - разделяя каждое слово, абсолютно спокойно произносит Фаворский, глядя мне прямо в глаза, - пока мы не поговорим.
Я не буду скрывать, что этот его взгляд, несмотря на всю мою ненависть к нему, очаровывает. Взгляд его серых глаз, которые намекают об опасности. А опасность для Эмина так же естественна, как и дыхание. Это его жизнь. Слоган его жизни гласит: “Доставлять неудобства и страдания Лолите - самая вкусная вещь в мире”. Я не сомневаюсь, что так и есть.
Короче говоря, Эмин настроен решительно. Но и я сдаваться не собираюсь, сложила руки на груди, смотрю на него так, как он того и заслуживает: с неприязнью.
- Хорошо, - театрально вздыхаю. - Значит, суждено мне вечно здесь оставаться.
И сажусь в кресло, стоящее у стола с монитором.
- Здесь весело, - указываю на экран, на котором просматривается съемка с видеокамер на территории отеля. - Буду следить за порядком.
Я откидываюсь назад и расслабляюсь по мере возможности, закинув ногу на ногу. Снимаю с себя, наконец, этот чертов жилет, передник, оставаясь только в блузке и черных брюках. Какое же это счастье - избавиться от ужасной униформы. Так что, в каком-то смысле, я благодарна Фаворскому за то, что подарил мне перерыв, о котором другие официанты только мечтают. Серьезно, ему просто не доводилось работать в сфере обслуживания. Мне сейчас даже стыдно, что я иногда позволяла себе плохо относиться к обслуге. Святые люди просто! У каждого официанта должна быть возможность за всю свою карьеру убить пятерых гостей (самых ужасных и хамовитых, тех, кто позволяет себе лишнее и относиться неуважительно)! Вот тогда бы гости, зная о таком интересном шансе любого из того, кого они к себе подзывают, сидели бы молча, отпуская лишь “спасибо”, “пожалуйста”, “достаточно”, “заберите это, пожалуйста”, “принесите счет” и “вот вам чаевые, на которые вы сможете купить себе квартиру”! Потому что, если честно, те, кто приходят поесть в рестораны, кафе, или хотят выпить в барах, часто забывают, что подают им еду и напитки, самые обыкновенные люди со своими проблемами, удачами и неудачами. И не гостям их судить!
- Я дал тебе время, - вздохнув, вновь начинает Эмин. - Я думал, что после нескольких месяцев моего отсутствия ты успеешь все обдумать. Я решил…
Наступает молчание, которое я могу охарактеризовать, как нерешительность с его стороны. Обернувшись, я вижу, что он стоит с закрытыми глазами, а ладони его сжаты в кулаки.
- Я решил, ты простишь меня, - заканчивает Фаворский, выдохнув, словно сбросив огромный груз с плеч.