Я даже не потрудилась сказать спасибо. После всей информации, что он нас обрушил. После того, как я была вынуждена рассказать все эти вещи — и до сих пор чувствовала сохраняющееся внимание Риса. Как будто он подозревал, но никогда не верил в то, насколько сильно Амаранта меня сломала.
Мы развернулись, его рука соскользнула с моей спины и сжала мою руку.
Прикосновение было легким, нежным. И внезапно, у меня даже не было сил, чтобы сжать ее в ответ.
Костерез поднял кость, которую Рисанд принес ему, и взвесил ее в своих детских руках.
— Я вырежу здесь твою смерть, Фейра.
Мы поднимались выше и выше во тьме, проходя мимо спящего камня и монстров, которые там обитали. Наконец, я спросила у Риса:
— Кого ты видел?
— Сначала ты.
— Мальчик, приблизительно лет восьми, темноволосый и синеглазый.
Рис вздрогнул — самая человеческая реакция, которую я у него видела.
— Что ты видел? — настаивала я.
— Юриана, — ответил Рис. — Таким, каким он был в последний раз, когда я его видел: лицом к лицу с Амарантой, сражаясь с ней на смерть.
Я не хотела знать, откуда Костерез узнал, о чем мы пришли спросить.
— Амрен права, — протянул Рис, появляясь на пороге гостиной своего городского дома в Веларисе, — вы, действительно, как собачки, ждущие хозяина домой. Наверное, мне стоило купить угощение.
Кассиан показал ему неприличный жест, развалившись на диване перед камином, его рука лежала позади спины Мор. И хотя его мощное, мускулистое тело казалось совершенно расслабленным, по его сжатой челюсти и по царящей в воздухе напряженности я поняла, что они ждали нас здесь уже приличное время.
Азриэль стоял у окна, удобно спрятавшись за своими тенями; легкий снегопад укрывал газон и улицу за ним. А Амрен…
Нигде не было видно. Не могу сказать, вздохнула ли я с облегчением. Мне придется срочно найти ее, чтобы вернуть ожерелье — мне достаточно предупреждения Риса и ее собственных слов.
Продрогшая и замерзшая из-за тумана и ветра, преследовавших нас от самой Тюрьмы, я направилась к креслу, стоящему напротив дивана, форма которого, как и большинство мебели здесь, позволяла с комфортом разместить иллирийские крылья. Я вытянула свои затекшие конечности к огню, и едва сдержала стон наслаждения — таким уютным был его жар.
— Как все прошло? — спросила Мор, выпрямляясь рядом с Кассианом. Сегодня на ней было не платье, а практичные черные брюки и толстый синий свитер.
— Костерез, — сказал Рис, — это назойливый сплетник, который очень любит совать свой нос в чужие дела.
— Но? — потребовал Кассиан, сложив руки на коленях, его крылья были сведены вместе.