— Не позволяй ветру испортить мне прическу.
Он хмыкнул, взял Азриэля за руку, и мы все растворились в темном ветре.
Звезды и чернота, покрытые шрамами руки Азриэля, крепко меня держащие, мои руки, сплетенные вокруг его шеи, обхватывая, ожидая, считая..
Затем ослепляющий солнечный свет, ревущий ветер, крутое падение вниз, вниз..
Потом мы наклонились и устремились вперед. Тело Азриэля было теплым и твердым, его грубые руки были заботливыми, когда он сжал меня. Никаких преследующих нас теней, словно он оставил их в Веларисе.
Снизу, впереди, позади — раскинулось огромное голубое море. Выше плыла крепость из облаков, а слева от меня… темное пятно на горизонте. Суша.
Земля Весеннего Двора.
Я задумалась о том, находился ли сейчас Тамлин на западной морской границе. Он однажды упоминал о проблемах там. Мог ли он сейчас почувствовать меня, почувствовать нас?
Я не позволила себе думать об этом. Не тогда, когда я ощутила стену.
Для человека, она была всего лишь невидимым щитом.
Но для фейри… я не могла увидеть ее, но я слышала потрескивание ее силы — этот привкус обволок мой язык.
— Это отвратительно, не правда ли? — спросил Азриэль, ветер почти поглотил его низкий голос.
— Я понимаю почему вы… мы были так запуганы все эти века, — призналась я. С каждым сердцебиением мы приближались все ближе к огромному, тошнотворному источнику силы.
— Ты привыкнешь к этому — к формулировке, — сказал он. Я прижималась к нему так крепко, что не могла видеть его лицо. Вместо этого я наблюдала за переливающимся светом внутри сапфирового Сифона, словно он был большим глазом какого-то полудремлющего чудовища из ледяной пустыни.
— Я больше не знаю, где мое место, — призналась я, наверное, только потому, что ветер ревел вокруг нас, а Рис уже рассеялся туда, где впереди парила темная фигура Кассиана — за стеной.
— Я живу почти пять с половиной веков, но тоже в этом не уверен, — ответил Азриэль.
Я попыталась отстраниться, чтобы прочесть прекрасное, ледяное лицо, но он усилил хватку — негласное предупреждение держаться крепче.
Я понятия не имела, как Азриэль узнал, где была расщелина. По мне все было одинаковым: невидимое, открытое небо.
Но я почувствовала стену, как только мы пронеслись сквозь нее. Почувствовала, как она набросилась на меня, словно придя в ярость, когда мы проскользнули через нее, почувствовала вспышку силы, которая попыталась заполнить эту брешь, но потерпела неудачу.
Мы уже были с другой стороны.
Ветер кусался, температура была такой холодной, что у меня перехватывало дыхание. Резкий ветер казался неживым, по сравнению с весенним ветром, который мы оставили позади.