Он достал шкатулку с ее места и закрыл крышку, передавая мне.
— Ты была первым человеком, кто не расхохотался над моей идеей о стирании границ классовой принадлежности. Даже Крессида рассмеялась, когда я рассказал ей. Если ты не примешь ожерелье за то, что спасла нас, тогда прими его за это.
— Это хорошая идея, Тарквин. Ее оценка не означает, что ты мне что-то должен.
Он покачал головой.
— Просто прими это.
Мой отказ оскорбит его, поэтому я взяла шкатулку в руки.
— Оно пойдет тебе в Ночном Дворе, — сказал Тарквин.
— Возможно, я останусь здесь и помогу тебе изменить мир.
Уголок его рта дернулся в сторону.
— Мне бы пригодился союзник на севере.
Вот почему он привел меня сюда? Почему дал мне этот подарок? Я не осознавала, что мы были одни здесь внизу, глубоко под землей, в месте, которое с легкостью могло быть запечатано.
— Тебе не нужно бояться меня, — сказал он, и я задалась вопросом, был ли мой страх таким видимым. — Но я имел в виду… у тебя есть влияние на Рисанда. А с ним, как известно, чертовски трудно иметь дело. Он получает то, что захочет, у него есть планы, о которых он никому не рассказывает до тех пор, пока не осуществит их, и он никогда не извиняется ни за один из них. Будь его эмиссаром в людских землях, но будь и нашим. Ты видела мой город. У меня есть еще три таких. Амаранта уничтожила их практически сразу после того, как захватила власть. Все, чего мои люди сейчас хотят — это лишь мира, безопасности и больше не дрожать, и не оглядываться через плечо. Другие Высшие Лорды рассказали мне о Рисе и предупредили о нем. Но он помиловал меня Под Горой. Брутиас был моим кузеном, и мы собрали в наших городах все силы для штурма Подгорья. Они поймали его, пробирающегося тайком в туннелях для встречи с ними. Рис видел это в разуме Брутиаса — я знаю, что он видел. Но все же он солгал ей в лицо и бросил ей вызов, когда она отдала приказ превратить его в живое подобие призрака. Быть может, это было ради его собственных планов, но я знаю, что это было милосердием. Он знает, что я молод и неопытен, и он помиловал меня. — Тарквин покачал головой, по большей части, сам себе. — Иногда я думаю, что Рисанд… Я думаю, что он мог стать ее шлюхой для того, чтобы не дать ей обратить все свое внимание на нас.
— Тебе не нужно бояться меня, — сказал он, и я задалась вопросом, был ли мой страх таким очевидным. — Но я имел в виду… У тебя есть влияние на Рисанда. А с ним, как известно, чертовски трудно иметь дело. Он получает то, что захочет, строит планы, о которых никому не рассказывает до тех пор, пока не осуществит их, и никогда не извиняется ни за один из них. Будь его эмиссаром в людских землях, но будь и нашим. Ты видела мой город. У меня есть еще три таких. Амаранта уничтожила их практически сразу после того, как захватила власть. Все, чего мои люди сейчас хотят — это лишь мира, безопасности и больше не дрожать, и не оглядываться через плечо. Другие Высшие Лорды рассказали мне о Рисе и предостерегли на его счет. Но он помиловал меня Под Горой. Брутиас был моим кузеном, и мы собрали в наших городах все силы для штурма Подгорья. Его поймали, пробирающегося тайком по туннелям для встречи с ними. Рис увидел это в разуме Брутиаса — я знаю, что он видел. Но все же он солгал ей в лицо и бросил ей вызов, когда она отдала приказ превратить его в живое подобие призрака. Быть может, это было ради его собственных планов, но я уверен, что это было милосердием. Он знает, что я молод и неопытен, и он помиловал меня. — Тарквин покачал головой, по большей части, сам себе. — Иногда я думаю, что Рисанд… Я думаю, что он мог стать ее шлюхой для того, чтобы не дать ей обратить все свое внимание на нас.