Как и я должна идти дальше вопреки собственной тьме.
Когда, наконец, солнце ускользнуло за горизонт, я призналась Тарквину, что устала и проголодалась. Он, будучи добрым и любезным, отвел меня обратно и купил мне по дороге домой запеченный рыбный пирог. В этот вечер он даже съел жареную рыбу в доках.
За ужином было хуже.
Мы уйдем еще до завтрака, но они не знали об этом. Рис упоминал о возвращении в Ночной Двор завтра после обеда, так что, возможно, столь раннее отбытие не покажется слишком подозрительным. Он оставит записку, сообщающую о неотложных делах и благодарящую Тарквина за гостеприимство, а потом мы исчезнем, рассеемся домой, в Веларис. Если все пойдет по плану.
Мы изучили размещение часовых и графики их смен, а также размещение их постов на материке.
Когда Тарквин поцеловал меня в щеку на ночь и сказал, что он бы хотел, чтобы этот вечер не был для меня последним… И что, возможно, он подумает о визите в Ночной Двор в ближайшее время… Я чуть не упала на колени, моля его о прощении.
Рука Рисанда на моей спине была твердым предостережением держать себя в руках, хотя его лицо и не выражало ничего, кроме прохладной заинтересованности.
Я ушла в свою комнату. И нашла там свою иллирийскую боевую броню с ремнем иллирийских ножей вокруг.
Итак, я снова оделась для битвы.
* * *
Рис перенес нас по воздуху как можно ближе к отмели и сбросил нас на землю, прежде чем подняться в небо. Пока мы ищем Книгу, Рис будет следить за стражей на острове и на материке, кружа в небе.
Грязь воняла, хлюпала и тормозила каждый наш шаг по узкой дороге до небольших руин храма. Ракушки, водоросли и морские улитки облепили темно серые камни, и при каждом шаге вглубь уединенного храма нечто отзывалось и шептало в моей груди: «Где ты, где ты, где ты?».
Рис и Амрен проверили это место на наличие охраны, но никого не обнаружили. Странно, но удачно. Из-за открытого входа в храм, мы не рискнули зажечь свет, но было достаточно и лунного освещения сверху, из пробоин в камне.
По колено в грязи и приливной воде, что просачиваясь, накрывала камни, мы с Амрен изучили помещение. Оно было не более сорока футов в ширину.
— Я чувствую ее, — выдохнула я, — будто когтистая рука проводит вниз по моему позвоночнику.
Мою кожу действительно покалывало, а волоски под теплой броней стали дыбом.
— Она спит.
— Не удивительно, что они спрятали ее под камнями, илом и морем, — пробормотала Амрен, и грязь хлюпнула, когда она повернулась на месте.
Я дрожала. Иллирийские ножи, что были на мне, сейчас казались такими же бесполезными, как и зубочистки. Я снова повернулась на месте: