«Я твой хозяин, и ты позволишь мне пройти».
Замок тянул все сильнее и сильнее, я едва могла дышать…
Потом послышался щелчок и тяжелый скрип.
Я вернулась в свою собственную кожу, и вскарабкалась на кучу грязи как раз в тот момент, когда дверь провалилась и отодвинулась в сторону. Она скрылась под камнями, открывая глазам винтовую лестницу, зиявшую первобытной угрюмостью. Влажный соленый бриз снизу принес вихри силы.
Из-за открывшейся лестницы лицо Амрен стало бледнее обычного, а серебристые глаза ярко засверкали.
— Я никогда не видела Котел, — промолвила она, — но если даже песчинка его силы ощущается именно так, тогда он должен быть действительно устрашающим.
В самом деле, эта сила заполнила зал, мою голову и легкие — удушающая, топящая и искушающая.
— Быстрее, — сказала я, и небольшая сфера фэйского света осветила поворот лестницы и серые изношенные ступеньки, покрытые слизью.
Я вытащила охотничий нож и стала спускаться, упираясь одной рукой в замерзшую каменную стену, чтобы не поскользнуться.
Я спустилась на один пролет, Амрен шла следом, пока фэйская сфера не затанцевала над гнилой водой высотой по пояс. Я оглядела проход у подножья лестницы.
— Впереди холл, а за ним еще помещение. Все чисто.
— Тогда давай быстрее, черт побери, — промолвила Амрен.
Собравшись, я шагнула в темную воду и прикусила губу, чтобы не закричать от температуры воды, близкой к замерзанию, и от ее вязкости. Амрен закрыла рот, вода почти доходила до ее груди.
— Без сомнений, это место быстро заполнится водой, когда прибудет прилив, — заметила она, глядя на множество дренажных отверстий в стенах, пока мы двигались в воде.
Мы двигались достаточно медленно, чтобы Амрен смогла распознать любой намек на охрану или ловушку, но ничего подозрительного не происходило. Вообще ничего. Хотя кто вообще спустится сюда, в такое место?
Глупцы, отчаянные глупцы — вот кто.
Длинный каменный холл закончился еще одной свинцовой дверью. За ней бурлила сила, затмевая отпечаток Тарквина.
— Она здесь.
— Очевидно.
Я сердито посмотрела на нее. Мы обе дрожали. Холод был настолько зверским, что я задумалась, была ли бы я уже мертва, будь я человеком. Возможно, я была бы близка к этому.
Я положила ладонь прямо на дверь. В этот раз ощущать, как тебя выпивают, истощают и допрашивают, было еще сложнее. Во много раз сложнее. Настолько хуже, что мне пришлось опереться о дверь рукой с татуировкой, чтобы не упасть на колени и не закричать, пока она истязает и обыскивает меня.
«Я — лето, я — лето, я — лето».
В этот раз я не превратилась в Тарквина — не было необходимости. Щелчок, скрип и свинцовая дверь отъехала в стену. Вода сливалась и разбрызгивалась, когда я отшатнулась назад, в ожидающие руки Амрен.