Я тряхнула головой, чтобы очистить мысли, когда снова посмотрела вниз, на главную улицу Радуги.
Я чувствовала проблески света в этой дыре внутри моей груди последние несколько недель — проблески картин, но ничего цельного. Ничего требующего, взывающего к жизни. Не так, как это случилось той ночью, когда я увидела его стоящим на коленях на кровати, обнаженного, с татуировками и крыльями.
Было бы глупо решиться забрести в этот квартал, во всяком случае тогда, когда он легко может быть разрушен в предстоящем конфликте. Было бы глупо влюбиться в него, когда его могут забрать у меня.
Поэтому, как трус, я развернулась и пошла домой.
Рис ждал в фойе, опираясь о лестничные перила. Его лицо было мрачным.
Я замерла на середине ковра на входе:
— Что случилось?
Его крыльев не было видно, не было даже тени от них.
— Я размышляю, попросить ли тебя остаться завтра.
Я скрестила руки.
— Я думала, что я иду.
«Не запирай меня в этом доме, не отталкивай меня в сторону».
Он провел рукой по волосам.
— Кем я должен быть завтра, в кого должен буду превратиться, это… это не то, что я хотел бы, чтобы ты увидела. Как я должен буду относиться к тебе, к другим…
— Маска Высшего Лорда, — сказала я тихо.
— Да, — он присел на нижнюю ступеньку лестницы.
Я все ещё стояла в центре фойе и осторожно спросила:
— Почему ты не хочешь, чтобы я это видела?
— Потому что ты едва перестала смотреть на меня так, словно я монстр, и я не могу смириться с мыслью, что то, что ты увидишь завтра, будучи под этой горой, вернёт тебя обратно туда, где я нашёл тебя.
Под горой — под землёй. Да, я и забыла об этом. Забыла, что я увижу Двор, по подобию которого Амаранта создала свой собственный, забыла, что я окажусь в ловушке под землёй…
Но с Кассианом, Азриэлем, Мор. С ним.
Я ждала паники, прошибающего холодного пота… Но ничего не было.
— Позволь мне помочь. Любым возможным путём.
Мрак затуманил звёздный свет в его глазах.
— Роль, которую тебе придётся сыграть не самая приятная.
— Я доверяю тебе, — я села на ступеньку рядом с ним, достаточно близко для того, чтобы жар его тела согрел прохладный ночной воздух, цепляющийся к моему пальто. — Почему Мор выглядела такой обеспокоенной, когда уходила?
Его горло дернулось. Я была уверена, что гнев и боль были тем, что удержало его от того, чтобы ответить сразу, а не недоверие. Через некоторое время он сказал:
— Я был там, в Высеченном городе, в тот день, когда её отец объявил, что продал её для женитьбы Эрису, старшему сыну Высшего Лорда Осеннего Двора.
Брат Люсьена.
— Эрис был известен своей жестокостью, и Мор… умоляла меня не дать этому случиться. Несмотря на всю её силу, на все её неистовство, она не имела голоса, не имела прав среди этих людей… а моего отца не особенно волновало, если его двоюродные братья использовали своё потомство в качестве племенного скота.