— Я не должен был позволять тебе идти с нами. Не должен был дать тебе увидеть эту часть нашей жизни. Эту часть меня.
Я никогда не видела его таким ранимым, таким… запинающимся.
— Я в порядке.
Я не знала, что делать с тем, что произошло. Между нами обоими. С Кейром. Но это был мой выбор. Сыграть эту роль, надеть эту одежду. Позволить ему прикасаться ко мне. Но… Я медленно произнесла:
— Мы знали, что от нас потребуется этим вечером. Пожалуйста… пожалуйста, не начинай… опекать меня. Не таким образом.
Он знал, что я имела ввиду. Он защитил меня Под Горой, но эта первобытная, мужская ярость, которую он только что выплеснул на Кейра… Перед моими глазами промелькнуло воспоминание — разрушенный кабинет, залитый краской.
Рис сказал отрывисто:
— Я никогда — никогда — не запру тебя, не оставлю тебя в стороне. Но когда Кейр выплюнул в твой адрес угрозу, когда он назвал тебя…
Шлюхой. Так они называли его самого. На протяжении пятидесяти лет, все шипели ему это вслед. Я слышала, как Люсьен бросил ему прямо в лицо эти слова.
Рис прерывисто выдохнул.
— Трудно заставить замолчать свои инстинкты.
Инстинкты. Так же как… как кто-то другой, движимый инстинктами, хотел защитить меня, спрятать.
— Тогда тебе самому следовало лучше подготовиться, — огрызнулась я. — Ты, кажется, справлялся со всем просто прекрасно, пока Кейр не сказал..
— Я убью любого, кто навредит тебе! — зарычал Рис. — Я убью их всех, и сделаю это очень медленно. — Он тяжело дышал. — Давай! Ненавидь меня, презирай меня за это!
— Ты мой друг, — сказала я, и мой голос надломился на этом слове. Я ненавидела слезы, заструившиеся по моему лицу. Я даже не знала, почему я плачу. Может быть, потому что там, на троне рядом с ним, пусть даже на мгновение, для меня все ощущалось настоящим, но… скорее всего, это было не всерьёз. Не для него.
— Ты мой друг, и я понимаю, что ты Высший Лорд. Я понимаю, что ты будешь защищать свой истинный двор, и наказывать за угрозы в его адрес. Но я не могу… Я не хочу, чтобы ты перестал делиться всем со мной или брать меня с собой куда-то, только потому, что это может угрожать мне.
Тьма дрогнула, и крылья за его спиной раскрылись.
— Я не он, — выдохнул Рис. — Я никогда не буду им, никогда не буду поступать как он. Он запер тебя и позволил угасать и умирать.
— Он пытался..
— Перестань сравнивать! Перестань сравнивать меня с ним!
Его слова оборвали меня. Я заморгала.
— Ты думаешь, я не знаю, как пишутся истории? Как будет записана эта история?
Рис скрестил руки на груди, и я никогда не видела его лицо более открытым и страдающим.