Водитель МАЗа Тарайкович первым увидел спецкортеж. Следуя правилам, он взял вправо и стал тормозить двигателем. Скорость его автомобиля резко упала.
Из показаний на первом допросе Николая Пустовита: «Дорогу, по которой я ехал в день аварии, 4 октября 1980 года, знаю хорошо. Спокойная езда не вызывала напряжения. Когда я поднял голову, у меня перед глазами был лишь внезапно возникший задний борт МАЗа. Создавалось впечатление, что МАЗ внезапно остановился передо мной. Это заставило меня вывернуть руль машины влево. В моей памяти как бы отложился момент столкновения с препятствием, страшный удар, пламя…»
Пустовит утверждал, что он отвлекся от управления, чтобы посмотреть на приборы. Я же не исключаю другого – монотонный путь подействовал на него усыпляюще, и он на мгновение задремал, отключившись как раз в тот момент, когда МАЗ впереди стал сбрасывать скорость. При маневре влево и в момент столкновения от страшного удара грузовик, груженный пятью тоннами картофеля, взорвался. Пустовита, которого по инерции занесло вправо, выбросило вслед за отлетевшей дверцей. Он горел и остался жив только потому, что на помощь подоспели прохожие. Вторая «Волга» сопровождения чудом затормозила буквально в нескольких метрах от стоявшего на обочине МАЗа.
Из заключения судебно-автотехнической экспертизы ВНИИ судебных экспертиз Минюста СССР:
«В сложившейся обстановке при своевременном принятии мер к снижению скорости движения автомобиля ГАЗ-53Б водитель его имел возможность предотвратить дорожно-транспортное происшествие. В сложившейся обстановке водитель ГАЗ-13 «Чайка» не имел технической возможности применением торможения предотвратить столкновение с автомобилем ГАЗ-53Б.
Водитель автомобиля ГАЗ-24 01–30 МИК и старший группы эскорта не располагали возможностью, действуя в соответствии с Правилами дорожного движения и специальными инструкциями, воспрепятствовать выезду автомобиля на полосу встречного движения».
Где-то около двенадцати мы были на месте происшествия. На середине трассы – исковерканная, засыпанная картошкой «чайка». В стороне, на обочине, сгоревший ГАЗ-53Б. Осматривая автомобиль, в котором находился Машеров, обратили внимание на очки с диоптриями и фиолетовыми стеклами линз. Позже выяснилось, что они принадлежали водителю Зайцеву. Он возил Петра Мироновича много лет, и по достижении пенсионного возраста его решили проводить на заслуженный отдых.
Зайцев сумел уговорить первого секретаря оставить его на работе. Так и получилось, что водителем у Машерова остался пенсионер, человек с подорванным здоровьем (поэтому и был обвязан бандажом) и к тому же страдающий заболеванием глаз. 4 октября был день пасмурный, и все это в совокупности усугубило предаварийную ситуацию. Зайцев не смог правильно среагировать на действия Пустовита, грубо нарушившего правила дорожного движения. Теперь возникал вопрос: была ли у него возможность спасти жизнь самому себе и тем, кто находился в автомобиле? Бывалые водители гаража ЦК утверждали, что она имелась. Автомобили столкнулись практически на пересечении со второстепенной дорогой, и при хорошей реакции не исключался маневр с выездом на нее или броском вправо на поле, где можно было погасить скорость.