Свою точку зрения перед Каракозовым Гдлян отстоял. Не удалось ему только предъявить Хинту обвинение в антисоветской агитации и пропаганде. Кстати, Гдлян копался в его биографии еще со времен Великой Отечественной войны и настаивал на том, что уже тогда Хинт был завербован немецкой разведкой. Эти действия следователя расценили как откровенную натяжку.
В Верховном суде Эстонии дело прошло на ура, и Хинта осудили к длительному сроку лишения свободы. Долгие годы его жалобы отклонялись, как необоснованные. Позже те, кто готовил ответы на жалобы, говорили, что дело так запутано, что разобраться в нем было крайне сложно. Поэтому они свои выводы строили на обвинительном заключении и приговоре. К сожалению, подобная практика себя не изжила.
Отбывая наказание в колонии, Хинт умер, но жалобы по делу продолжали поступать от других осужденных и родственников Хинта. Наконец управлением по надзору за рассмотрением в судах уголовных дел Прокуратуры СССР был подготовлен протест по этому делу. Причем произошло это, когда Гдлян был на вершине славы, и никто не собирался обвинять его в нарушениях законности. По протесту полной реабилитации Хинт не подлежал. По основной части вмененных ему в вину эпизодов предлагалось переквалифицировать его действия с хищения на злоупотребление служебным положением и снизить меру наказания.
Пленум Верховного суда СССР полностью оправдал Хинта. Я юрист и прекрасно понимаю, что значит решение высшей судебной инстанции страны: оно не оспаривается. Протест же готовил помощник генерального прокурора СССР Василий Кобзарь, которого я глубоко уважаю за высокий профессионализм, честность и порядочность. По его мнению, большая часть обвинения Хинту была натянута, но полному оправданию он таки не подлежал.
Ларчик открывался просто. К этому времени, пусть и без достаточных оснований, Гдлян публично обвинил в получении взяток председателя Верховного суда СССР Владимира Ивановича Теребилова. Начиналась подковерная война.
Все это было потом, а в конце 70-х в КГБ СССР поступала обширнейшая информация о колоссальном размахе хищений и взяточничества в Узбекистане. Всесильный Рашидов пользовался особым покровительством Брежнева, считал себя полновластным хозяином республики, но, как и многие высокопоставленные партийные функционеры, недооценил Андропова. Между тем по указанию последнего началась реализация оперативных материалов по фактам коррупции. В Ташкенте возбудили уголовное дело о хищении нефтепродуктов. Его расследование велось при поддержке председателя республиканского КГБ Мелкумова и второго секретаря ЦК, посланника Москвы, Грекова. За свою активность они тут же поплатились занимаемыми должностями и были высланы из Узбекистана.