Мы пришли смыть мутную накипь цивилизации с чистого лика планеты.
Медный шлем вождя сияет, как маленькое солнце. На его шее болтается страшное ожерелье из отрубленных человеческих пальцев – уже подгнивших и совсем свежих. Вождь скалит жёлтые, как у хищника, зубы; утирает пот с чумазого лба и кричит:
– За этой грядой – город! Уводи свою тысячу на правое крыло.
Я киваю. Вождь хлещет плёткой по бокам каурого жеребца и уносится дальше.
Выхватываю лук, из колчана достаю сигнальную стрелу. Откидываюсь назад, почти ложась на круп своей соловой кобылы, и запускаю снаряд в зенит.
Стрела пронзительно свистит и трепещет алыми шёлковыми лентами – и её видят все мои бойцы, вся тысяча. И вместе со мной принимают вправо, перестраиваясь из походной колонны в атакующую лаву.
А небо уже таранят десятки других стрел – синих, жёлтых, сиреневых…
И знамя из семи белых лошадиных хвостов – впереди.
Сейчас, ещё совсем немного – мы взлетим на гребень, яркий свет полудня ударится в тёмную массу орды. И замрёт, растерявшись.
Перед нами раскинется очередной город. Сонный, ленивый и глупый город.
Беззащитный.
Обречённый.
* * *
Роман резко сел в постели. Ветхое одеяло соскользнуло на пыльный пол.
Во рту ещё ощущался горький привкус дыма, в ушах гремел топот копыт бесчисленного войска. Странный сон не отпускал вот уже несколько месяцев, заставлял вскакивать посреди ночи и лихорадочно нащупывать рукоятку несуществующего боевого топора.
Бывшая жена правильно говорила:
– Ты свихнёшься со своими грунами, Ромка. Ты живёшь далёким прошлым. Кому нужны эти твои древние кочевники, существовавшие без смысла и исчезнувшие без следа? Займись, наконец, делом. В доме ни копейки, мы месяц не меняли обои! Я третью неделю хожу в одном и том же пальто, это просто неприлично!
Роман встал, пошлёпал босыми ногами на кухню.
Дешевая автоматика давно просроченной модели зажгла свет, среагировав на движение. Женский голос, когда-то звучавший загадочно и интимно, с годами надоел хуже горькой редьки:
– Местное время шесть часов утра. Желаете сводку новостей?
Роман отрицательно покачал головой и схватил пластмассовый чайник. Поискал глазами чистую кружку, не нашёл и начал пить прямо из неудобного носика, выливая половину на подбородок и голый живот.
Старая автоматика не реагирует на кивки или покачивания головой – только на голос. Поэтому робот с энтузиазмом затянул:
– Специальный комиссар ООН по делам потребителей выступил с докладом об обязательном вживлении гаджетов новорожденным младенцам…
Роман замотал головой и возмущённо рявкнул:
– Заткнись!