Огромный зал в ужасе молчал, и только были слышны всхлипывания рыдающего начальника службы безопасности – генерала в отставке.
Полянский вышел из ступора, кивнул секьюрити и схватил микрофон. Нервно засмеялся:
– Огромное спасибо нашему другу, профессору Больцману! Ха-ха-ха! Вы настоящий шутник! Ха-ха-ха!
Полянский руками показал залу: поддержите меня, это же смешно. Зал послушно закивал, засмеялся. Люди искусственно хихикали, стараясь не видеть, как здоровенные охранники утаскивают худенького профессора со сцены.
Полянский продолжал:
– И вот, на этой весёлой ноте, мы и перейдём к главной части сегодняшнего торжества: определению победителя в конкурсе на право первым совершить фантастическое путешествие в прошлое! Оборудование настроено на попадание в античный Египет, в гости к царице Клеопатре. Думаю, кого-то ждёт абсолютно невероятная, незабываемая встреча!
Триллионер взял с золочёного блюда конверт, достал листок, развернул.
Зал замер, подался вперёд.
– Невозможно! – воскликнул Полянский, интригуя до последнего. – Удивительно! Хотя, в этом что-то есть.
Делая вид, что пересохло горло, глотнул шампанского. И, наконец, объявил:
– Итак, наш первый пайпадаунец! В гости к несравненной, загадочной Клеопатре, к этой примадонне античного мира отправится… Примадонна!
Примадонна закатила глаза и тренированно упала на спину, на заботливо подставленные руки прихлебателей. Арабский монарх успел в тишине прохрипеть:
– Вот ведь, сука, насосала всё-таки!
И зал разразился грохотом аплодисментов, восторженными воплями.
Примадонну отвели за сцену и облачили в очень стильный походный комбинезон жёлтого цвета. Сразу сотни коммов отправили сообщение «Жёлтый!», а сотни дам в зале почувствовали, что их наряды катастрофически устарели.
Отдёрнули занавес, и Примадонна подошла к серебристой рамке портала. Повернулась к залу, послала воздушный поцелуй. Рядом переминались сопровождающие – дюжие охранники в полевой экипировке, оператор и фотограф, личный стилист, массажист и прочая челядь, сгибающаяся под тяжестью набитых всякой всячиной баулов. Противно каркала любимая зверушка Примадонны – сиреневый змеепопугай.
Полянский поднял руку, софиты обратились на него. Подождал, пока зал утихнет. Воскликнул:
– Начинаем! – и нажал на красную кнопку на пульте.
Грохнуло, пульт извергнул разноцветный ворох искр. Из-за рамки портала выскочил дымящийся Михалыч и заорал:
– Атас, тикайте все! Сейчас как долбанёт!
Разом погасли софиты и люстры под высоким потолком, выключились микрофоны и коммы.
Закатное солнце ярко освещало замерший от ужаса зал и небо, с которого падали самолёты.