Авель, брат мой (Максютов) - страница 7

Нестройные ряды сломались, грохнули коленями на затоптанный пол. Батюшка затянул:

– Велик Бог! Во имя Отца, и пророков его Иисуса и Магомета…

После службы вперёд вышел полковник, тихо гудя сервоприводами протезов. Неестественно розовая, как у новорождённого, реплицированная кожа лица блестела от пота. Оглядел собрание, заорал:

– Встать! Смирно! Добро пожаловать в пехоту, животные. Выходи строиться.

* * *

Капрал доброжелательно улыбался строю из дюжины новичков.

– Я – Рамиль Батыров, вторая рота. Буду вас готовить по ускоренной программе. Переформирование бригады заканчивается, скоро в бой, времени в обрез. Поэтому к учёбе приступим немедленно. Вот ты, боец, – капрал ткнул в грудь Коткова, – назови характеристики автомата «АК – двенадцать» и при этом подпрыгивай на одной ножке.

Сергей выполнил команду без удивления – в учебке операторов дронов ещё не такое вытворяли.

Батыров подошёл к штрафнику – пацифисту из Питера, приказал:

– Перечисли имена двенадцати апостолов. И штаны снимай.

Волконский выпучил глаза:

– А штаны зачем?

Рамиль, не переставая улыбаться, без замаха врезал в солнечное сплетение, добавил локтем по шее. Объяснял корчившемуся на земле Денису:

– Во-первых, зародыш, когда со мной говоришь, добавляй «товарищ капрал». Во-вторых, команды надо выполнять, не рассуждая. Думать за вас будут офицеры, на то у них кресты на погонах. Любой, кто начинает размышлять в бою вместо того, чтобы действовать, смертельно подводит своих братьев. Всем ясно, ублюдки?

– Так точно, товарищ капрал! – браво ответил строй.

Батыров счастливо скалился.

* * *

Через неделю от дюжины осталось восемь. Один сломал ногу на полосе препятствий, второй снял без команды противогаз в палатке проверки химзащиты и умер от отёка лёгких. Прежневер из Гатчины отказался совершать намаз, его забили берцами сержанты. Четвёртый не стал падать в грязь по команде ротного «воздух». Капитан, больше не говоря ни слова, нажал кнопку на браслете. Парень умирал мучительно, выпучив глаза и разевая рот, подобно выброшенной на берег рыбе.

Больше всех доставалось Денису – студент первым сдыхал на марш-броске, мазал на стрельбище, постоянно опаздывал в строй. Из-за него наказывали всё отделение, и к полученным от сержантов дневных кровоподтёков добавлялись синяки от товарищей после отбоя.

Сергей, наоборот, старался отличиться. И когда ротный похвалил его перед строем за сбитый первой ракетой макет аватара, наконец решился.

Вечером постучался разбитыми на занятии по рукопашке пальцами в дверь канцелярии:

– Разрешите, товарищ капитан?