Я вскидываю руки вверх и готовлюсь упасть на колени, когда из «Пандубанди» раздаются взрывы и крики. Все оборачиваются на шум.
Из окна в ореоле осколков вылетает Эбен, врезается в рыночный киоск и валится на землю. Если она и жива, то определенно без сознания.
Крушитель выкрикивает какое-то непередаваемое ругательство и на сверхскорости устремляется вперед.
Из дверей бара появляется Скиталец и стреляет ему в лицо, отбрасывая назад. Тело Крушителя сносит еще несколько киосков.
– Руки прочь от регистратора, – произносит Скиталец.
Я бросаюсь на землю.
Звездный воин и бойцы «Стального крыла» открывают огонь. Скиталец отвечает.
Уже в который раз – и, к сожалению, мой милый читатель, далеко не в последний – весьма простое на первый взгляд слово «беспредел» обретает совершенно новое значение.
Глава тридцать первая. Живыми или мертвыми
Я ползу, опустив голову и отчаянно желая оказаться в каком-нибудь другом месте. Где угодно. Мои пикопроцессоры пытаются утешить меня, показывая ментальные изображения миллиона и двухсот тысяч мест, где мне довелось побывать. Большинство из них выглядят куда безопаснее. За исключением разве что Ксарта. И Ксандара. И крийского линкора «Гордость Памы».
Я замечаю в этом некую прогрессию. Мой дорогой читатель, с момента встречи с Грутом и Ракетой я регулярно подвергаюсь все большей опасности, несмотря на то, что эти два индивида всеми силами стараются меня защитить.
Защитить от опасности, преследующей их по пятам.
Интенсивный перекрестный огонь на площади слепит меня. Скиталец сидит, пригнувшись, в дверном проеме «Пандубанди» и стреляет из своего фузионного пистолета, прикрываясь дверью. Неоновая вывеска заведения теряет еще несколько букв.
Ши́арцы отстреливаются с площади. Элитные пехотинцы «Стального крыла» поливают бар лазерным огнем из винтовок. Звездный Воин пускает из перчаток поступательные кинетические лучи. Воздух изрезан белыми световыми стрелами из винтовок, плотными лучами пурпурной энергии из перчаток и желтыми сверхскоростными фузионными зарядами из пистолета косморыцаря. Это настоящая метель.
Я лихорадочно шарю глазами вокруг в поисках укрытия покрепче, чем деревянный или пластиковый фасад торгового киоска. Некоторые киоски уже уничтожены перекрестным огнем, на других горят подожженные шальными выстрелами пышные балдахины. Мостовая усыпана товарами, едой, обломками дерева, обрывками яркой ткани и прочим хламом. По ветру летят обугленные ценники.
Подняв голову, я замечаю, как падают двое бойцов «Стального крыла». Один, раненный в голову, отлетает к киоску. Другой падает в конвульсиях с простреленной грудью.