Чуито в жизни ни разу не умолял.
Маркус взбежал по ступенькам и обнаружил кузена на полу в гостиной. На секунду Маркус подумал, что Чуито подстрелили.
— Помогите мне спасти его, - умолял Чуито по-испански, держа Хуана на руках.
Было так много крови. Она растекалась малиновым озером вокруг них. Телефон, который он прижимал к уху, был тоже покрыт кровью. Его рука дрожала.
— Кровь не останавливается! Помогите мне остановить ее! Помогите спасти его!
Сердце Маркуса ухнуло вниз. Он понял, что умирал не Чуито. Умирал Хуан.
Чуито посмотрел на Маркуса, по его лицу текли слезы.
— Мне так жаль, Марк!
Ему было жаль. Хуан умирал, а Чуито извинялся перед ним. Почему?
Тогда Маркус и увидел ее на диване. Она лежала без движения, и кровь пропитывала ее платье. Он увидел ее расширившиеся темные глаза и все понял. Понял, почему Чуито ничего не делает, чтобы спасти свою тетю, которая была для него второй матерью. Это не было черствостью или предпочтением, которое он отдал Хуану. Просто мать Маркуса уже была мертва.
В свои семнадцать лет он видел достаточно смертей, чтобы понимать, что ничто в этом мире не способно спасти ее.
Странный механизм выживания заставил его отойти от погибшей матери и вернуться к двоюродным братьям.
Хуан не может умереть. Просто не может.
Есть ли вообще Бог, если он позволил случиться такому? Почему оставил их с Чуито невредимыми, и допустил гибель мамы Маркуса и Хуана тоже?
Маркус не сможет посмотреть в глаза тети Софии, когда она вернется домой, и ей скажут, что ее младший сын мертв.
Он выдернул телефон из руки Чуито и опустился на колени возле него, чувствуя, как кровь пропитывает джинсы.
— Скажите, что делать! - прокричал он в телефон.
— Помощь на подходе, - оператор 911 ответил на испанском языке. - Вам нужно продолжать зажимать рану.
Чуито закричал, а потом поднял голову и посмотрел на Маркуса.
— Он перестал дышать! Он не дышит!
* * * *
Маркус резко проснулся в холодном поту, хватая ртом воздух. Он ощущал себя загнанным в клетку в адском месте, где каждое воспоминание было реальностью, произошедшей только что, а не восемь лет назад. Он посмотрел на свою руку на семь капель крови выбитых на теле змеи его Los Corredores тату, просто, чтобы успокоиться - он получил реванш.
Но это не помогло. Мечта была слишком реальна в этот раз.
Он прикрыл глаза рукой и сел на кровати, на которой лежало мягкое перьевое одеяло, какое бывает только у женщин. Маркус убрал руку и посмотрел на бледно-розовую ткань одеяла. Он снова почувствовал себя семнадцатилетним пацаном.