– Ты должна сразиться со мной.
Лайла со вздохом посмотрела на нож.
– Умоляю, – прибавил он, – сразись со мной.
Лайла окинула его долгим, тяжелым взглядом.
– Как? – наконец спросила она.
Бэлок вопросительно поднял брови.
– Как ты хочешь умереть?
Огонь в глазах на секунду дрогнул, но затем парень оправился и ответил:
– Быстро.
Лайла кивнула и замахнулась ножом, а Бэлок опустил меч, закрыл глаза и что-то зашептал себе под нос. Лайла не стала долго раздумывать. Она умела обращаться с ножом, ранить и убивать, и всадила клинок между ребер Бэлока, прежде чем он успел закончить молитву. Да, смерть бывает и более мучительной, но все равно девушка негромко выругалась, проклиная Атоса, Астрид, весь этот забытый богом город, и опустила тело парня на пол.
Вытерев клинок о край рубашки, она спрятала его в ножны и подошла к дверям тронного зала. На дереве был вырезан круг из символов – всего двенадцать меток. Лайла поднесла руку к этому диску, вспоминая указания Келла.
– Представь, что это циферблат, – говорил он, рисуя линии в воздухе. – Один, семь, три, девять.
Девушка по очереди коснулась нужных символов: первого, затем седьмого, третьего и наконец девятого.
– Ты уверена, что поняла? – спросил тогда Келл.
Лайла вздохнула и сдула волосы с глаз:
– Я же говорила, что схватываю на лету.
Сначала ничего не произошло, но потом что-то промелькнуло между пальцами и деревом, и замо́к отомкнулся.
– Я же говорила, – прошептала Лайла, распахивая дверь.
III
Атос хохотал, и это был жуткий смех.
В зале царил хаос: стражники свалены в кучу, гобелены порваны, а горящие факелы разбросаны по полу. Под глазом у Келла красовался синяк, а белый плащ Атоса был подпален и забрызган кровью.
– Продолжим? – спросил Белый король, и тут же из его щита вырвался разряд темной энергии. Келл вскинул руку, и перед ним из пола мгновенно выросла стена, но немного опоздала: черная молния попала в него и отбросила в двери замка с такой силой, что дерево треснуло. Келл закашлялся, задыхаясь и чувствуя головокружение, но так и не успел оправиться: воздух ожил и затрещал, и в него полетел следующий разряд, еще мощнее. Двери раскололись и проломились, а сам Келл полетел наружу.
На секунду все померкло, но затем зрение вернулось, и Келл понял, что падает. Воздух подхватил его или, по крайней мере, смягчил падение, но он все равно больно ударился о брусчатку внутреннего двора, так что затрещали кости. Его меч отлетел на несколько метров. Из носа хлынула кровь.
– У нас ведь обоих мечи, – проворчал Атос, спускаясь по лестнице; белый плащ развевался у него за спиной. – А ты дерешься булавкой.