Головорез шагнул к нему снова.
Келл уперся спиной в груду камней и земли.
Бежать было некуда.
В темных глазах головореза что-то сверкнуло, и клинок блеснул над головой Келла. Антари выставил вперед руку и, зная, что это совершенно бесполезно, крикнул:
– Стой!
И как ни странно, приказ подействовал.
Еще не затих его крик, отразившийся в проулке многократным эхом, а все вокруг уже изменилось. Время замедлило ход, движения их обоих – и убийцы, и Келла – тоже стали медленными, а вот камень, зажатый в руке, внезапно ожил. Собственная магия антари вытекала из раны на груди, тогда как камень налился силой, и между пальцами Келла повалил густой черный дым. Он хлынул в сторону убийцы, но не ударил его и не сбил с ног, а окутал все тело, растекся по рукам, ногам и груди. Какой бы части тела ни коснулся дым, он тут же ее замораживал: головорез замер на полушаге, на полувздохе.
Время потекло как обычно, и Келл перевел дух. В ушах стучала кровь, а в руке гудел камень.
Королевский клинок висел в воздухе в нескольких сантиметрах от лица антари. Убийца же стоял неподвижно, даже развевающийся плащ застыл за его спиной. Сквозь толстый слой мутного льда, камня или какого-то другого вещества Келл видел его глаза – не рассеянный взгляд зачарованного, а пустые глаза мертвеца.
Келл уставился на камень, по-прежнему гудевший в руке, и на мерцающий символ на его поверхности.
«Витари».
«Это слово «магия», подразумевающее саму ее суть, сотворение…»
Неужели оно означает и создание самой магии из ничего?
Нет такой команды крови, которая означала бы: «Сотворись». Золотое правило магии гласит, что ее нельзя создать. Магия наполняет мир, перетекает из одного предмета в другой, ее можно усилить или ослабить, но ее нельзя получить из ничего. И тем не менее… Келл тронул замороженного человека.
Могла ли его кровь, кровь антари, каким-то образом призвать силу? Ведь сам он не отдавал никакой команды, ничего не делал, а лишь сказал: «Стой».
Все остальное сделал за него камень.
Но это невозможно! Даже самому сильному магу, работающему со стихиями, нужно четко представить форму, которую он хочет получить. Однако Келл не представлял себе никакой замерзшей оболочки. Камень не выполнил приказание, а сам истолковывал его слова. Как будто магия действовала по своей воле. Неужели в Черном Лондоне было именно так: магия не подчинялась правилам, достаточно было только желания?
Келл заставил себя убрать камень в карман. Пальцы не хотели его отпускать, только неимоверным усилием он заставил себя это сделать. И в ту минуту, когда камень наконец выпал из ладони, Келла охватили озноб и головокружение, а мир пошатнулся. Антари почувствовал себя слабым, раненым, истощенным. «За все нужно платить», – подумал Келл. Тем более за нечто настолько могущественное и опасное.