Крымская война. Попутчики (Батыршин) - страница 118

– А кто говорит о посторонних? – коварно улыбнулся Андрей. – Мы собираемся подать сигнал члену координационного штаба, кандидатура которого утверждена – официально, заметь! – на самом высоком уровне. Между прочим, он здесь единственный, кто полностью осведомлен о задачах Проекта. Вот Валентин считает, что у него могут быть сведения, необходимые для возвращения!

– Точно, – подтвердил Рогачев. – Считаю. Без него никак.

– Вот видишь! Если хочешь увидеть сына, – на каком месяце твоя жена, на шестом? – делай, что тебе говорят!

Старлей обреченно махнул рукой.

– Ладно, пес с вами. Но уговор: только эти ваши «четыре-два», и ничего больше!

Лейтенант Качинский жадно слушал рассказы о событиях последней недели и отпустил Эссена, лишь заручившись обещанием зайти попозже. Викториан Романович остро переживал по поводу своей травмы; доктор Фибих хмурился и сулил Качинскому еще неделю в лазарете. Четыре сломанных ребра – не шутки, так что пока положению Эссена, как главного авиационного начальства, ничто не угрожало. Это его не радовало: лейтенант с радостью уступил бы эту должность – авиаторы верили Качинскому, а многие, включая и самого Эссена, считали его своим наставником.

На крейсере второй день сущее столпотворение. Матросы носятся, как наскипидаренные; с полубака несется боцманский рык: «Ты что ж, халамидник, самому адмиралу Нахимову хошь таку медяшку предъявить? Да он даром что отец матросам – велит разложить тебя да всыпать десяток горячих! Здеся это на заржавеет, времена не те! Жалиться небось некому, хас-спада думцы и газетчики, яти их через ржавый якорь, дома остались! Хватай тряпку, рукопомойник, и чтоб к пятой склянке медяшка сверкала, аки котячьи причиндалы!»

Драят палубу: двое матросов с прибаутками волокут по доскам плиту из ноздреватого ракушечника, за ними другие орудуют веревочными швабрами. Тысячей бриллиантов искрятся брызги – палубу окатывают забортной водой.

– Петька, шоб тебя!.. Куды смотришь, постреленок? Их благородие чуть не замочил! Вот я тебя линьком пониже спины вытяну, будешь знать, как хулиганничать!

Брезентовым рукавом орудует новый юнга, Патрик O’Лири. История юного ирландца стала предметом нескончаемых пересудов: паренька доставили на «Алмаз» вместе с пленным офицером с потопленного «Везувия», и спасшие его матросы уверяли, что мальчишка наотрез отказался оставаться с земляками. Лейтенант Завирухин, признанный знаток английского, произвел допрос «пленника».

Выяснилось, что ему предстояло разделить печальную участь многих «пороховых обезьян» и юнг на кораблях Ее Величества. Нравы тамошних кубриков мало отличались от тюремных; каждому третьему из числа глотавших синюю книгу,