Пули с тупым треском пробивали фанеру. Эссен резко бросил гидроплан в вираж; Сергей ударился о борт, чуть не вылетел из кабины. Пистолет полетел под ноги, в лицо брызнули щепки и стеклянное крошево – очередь разворотила приборную доску и, как бритвой, срезала целлулоидный козырек. Аппарат снова мотнуло, Сергей обеими руками вцепился в борт, и тут же в плечо ему ткнулся тупой железный палец.
Эссен страшно ругался, и Велесов вдруг осознал, что «Гном» больше не тарахтит: набегающий поток свистит в растяжках, да где-то впереди и вверху рассерженным шмелем жужжит удаляющийся аппарат.
– Держитесь крепче, Сергей Борисыч, скоро плюхнемся!
«Плюхнемся? До «Адаманта» километров тридцать пять. Много, черт…»
– Рейм… Реймонд Федорыч, тяните, сколько сможете! Спустимся – связь пропадет, далеко…
Велесов сделал попытку дотянуться до «Кенвуда». Боль в простреленном плече взорвалась вспышкой; чтобы не потерять сознание, пришлось до крови прикусить губу.
«Все, на этот раз – никаких кодов…»
– Я – Сто третий, я – Сто третий, вызываю «Адамант»!
Бесконечная пауза длиной в три секунды…
– Я «Адамант», Сто третий, слышу вас хорошо, прием!
– Доложите майору Митину: преследуем угнанный самолет, подбиты, нуждаемся… отставить! Цель – гидроплан, идет к Евпатории, уничтожить любым способом! Как поняли, повторяю – любым!
– Понял, любым, передать майору Митину.
И, наконец – голос Дрона:
– Серёг, что стряслось? Видим вас на локаторе, прием!
– Дрон, хорошо, что ты… Фибих, тварь, угнал «эмку». Нас подстрелили, достаньте его!
– Как же мы… ладно, решим! Сам-то как…
Голос прервался. Велесов затряс рацию, заорал, но аппарат уже несся над самыми волнами, срывая хлопья пены. Ударился о воду, подскочил и часто захлопал днищем по зыби. На ботинки весело брызнули фонтанчики воды.
– Реймонд Федорыч, у нас днище как решето!
– Бог не выдаст… – невнятно отозвался Эссен и полез под приборную доску. – Сергей, Сергей Борисыч, найдите тряпку какую-нибудь, и давайте мне куски! Тут полно дырок, если не заткнуть – потопнем, как кутята…
Сергей, шипя от боли, задрал куртку, отодрал от футболки полосу ткани. Зубами оторвал клок, другой, передал Эссену.
Вода под ногами прибывала; левое плечо наливалось болью, и любое движение давалось все мучительнее. Наконец Эссен выбрался наружу. Мокрый, как мышь, без шлема, на щеке алеет длинная, от уха, царапина.
– Зацепило, Реймонд Федорыч?
Пилот потрогал щеку.
– Черт его знает, батенька. Обожгло, я и внимания не обратил… Но англичанин-то каков, молодец – как курей нас! Спасибо, хоть диск расстрелял… Ну, князинька, ну подгадил! Вернемся – самолично рожу набью, не посмотрю, что такой здоровенный. Пусть потом хоть на дуэль вызывает!