На мониторе замелькали фотографии кораблей Королевского флота. Вот они в походном ордере, в гавани, вот в доке, на ремонте. Неуклюжие громадины с несколькими ярусами пушечных портов, лес мачт, несущих полное парусное вооружение. Посреди палубы – огрызок трубы, жалкое подобие тех, что высились над крейсерами и броненосцами.
Зарин побарабанил пальцами по столу.
– Что ж, господа, нет никаких сомнений, что в артиллерийском бою мы размолотим любой из этих плавучих сараев. Единственная сложность – их количество. Умело маневрируя, мы сможем бить винтовые линкоры по одному. Сколько, вы говорите, у них?
– Два, – немедленно ответил я. – «Агамемнон», девяносто пушек, машина в шесть сотен индикаторных сил и «Санс Парейль», семьдесят пушек, три с половиной сотни сил. У него, правда, хронические проблемы с машиной. Сейчас с эскадрой только он, «Агамемнон» под флагом адмирала Лайонса отправился в разведку. Есть еще три французских парусно-паровых «линкора», но они перегружены войсками до полной небоеспособности.
Фон Эссен поднял руку.
– Говорите, Реймонд Федорович, – разрешил Зарин.
– Я, господа, вот чего не понял, – начал командир авиаотряда. – вы что же, собираетесь и с «Алмаза» стрелять? А как быть с аппаратами? Если кто забыл, они стоят открыто, шесть вместо четырех, повернуться негде! Несколько осколков – и до свидания, никто никуда больше не полетит. Да что там осколки! Вон, по субмарине недавно постреляли, так мотористы потом целый список повреждений выдали, от тряски и пороховых газов. А тут – натуральный морской бой!
Про запасы газолина я молчу: одна шальная бомба, и мы превратимся в великолепнейший костер. Как хотите, а я категорически против. Наше дело – принимать и обслуживать гидропланы, а не из пушек палить!
Возразить было нечего. Моряки и пилоты переглядывались, вполголоса обменивались репликами. Зарин озадаченно нахмурился, он явно не ожидал такого поворота.
– А в чем, собственно, сложность, господа? – снова заговорил Лобанов-Ростовский. – Реймонд Федорович прав, не стоит устраивать канонаду, пока аппараты на палубе. А если их оттуда убрать?
– Куда убрать-то, князинька? – устало осведомился Марченко. Ему надоели озарения непоседливого наблюдателя. – Предлагаете в море вокруг шлюпки болтаться? Так волны аппарат за час на щепки разберут получше любых осколков.
– Зачем шлюпки? На угольщик! На трофей турецкий, будь он неладен! Палуба просторная, грузовые стрелы – чего вам еще? И газолин перекидаем, он же в бочках. И будет у нас этот, как его… авиатендер!
В кают-компании стало тихо. Офицеры удивленно уставились на Лобанова-Ростовского.