– Яхта наместника Дальнего Востока Алексеева. Формально считался посыльным судном для Тихого океана. Был в составе Второй Тихоокеанской эскадры, уцелел при Цусиме. В Первой мировой участвовал как гидроавианосец.
– Так вы полагаете, это он?
– Или он, или «Александр» и «Николай». Других вариантов не вижу.
– Авиация, значит… – буркнул Фомченко. – С одной стороны, конечно, неплохо… Что у них за самолеты, майор?
– Летающие лодки конструкции Григоровича, «М-5» или «М-9». Точно не скажу, зависит от того, из какого года их выдернуло. «М-9» появились только в шестнадцатом.
– Серьезные машины?
– Для своего времени вполне приличные. Пулемет, полцентнера бомб. Скорость до ста тридцати, дальность полета никакая. Главная беда – мотор слабоват. Ротационный «Гном» или «Сальмсон», сто с небольшим лошадей.
Фомченко иронически хмыкнул.
– Это который вертелся вместе с пропеллером? Как же, читал, приходилось. Сто тридцать кэмэ, пулемет… Этажерки. И сколько же их там?
– Если «Алмаз» – четыре, а на «Николае» или «Александре» до шести.
– А корабли? – спросил Кременецкий. – Извините, товарищ генерал-лейтенант… О самих кораблях что-нибудь известно? Ход, вооружение, дальность плавания?
– На «Алмазе», по-моему, несколько пушек, калибром около ста миллиметров, точно не помню. – ответил Андрей. – Извините, товарищ капитан второго ранга, подробных данных нет. Вы же понимаете, мы готовились по другому временному периоду. А насчет двух других вообще не скажу, но вряд ли что-то серьезное.
– Около ста… – Фомченко скептически поджал губы. – Ясно. Ваше мнение, Николай Иваныч, они смогут бороться с союзниками?
– Один на один наверняка. А вот со всей эскадрой – сомнительно. «Алмаз» – он хоть и крейсер, а все же бывшая яхта…
– И самолеты им не особо помогут, – добавил Андрей. – Бомбы мелкие, максимум – двухпудовые, тридцать два кэгэ. Прицелов нет, бомбосбрасывателей тоже, швыряют из кабины, вручную, на глазок. Точность – сами понимаете. Торпед тоже нет.
– А зажигательные бомбы? – припомнил Кременецкий. – Корабли-то деревянные…
– В начале Первой мировой специальных зажигательных бомб не было. С этим только-только экспериментировали – кстати, сам Жуковский. Пробовали что-то типа «коктейля Молотова» – бутылка с бензином, терочный запал. Брали в кабину сразу ящик, еще шутили – «коньячные бомбы»… Но не припомню, чтобы такое применялось на море. Против железных кораблей – какой от них прок?
Фомченко покачал головой.
– Что ж, спасибо за информацию, майор. Выходит, дела у них неважные…
– Вы упустили один момент, товарищи, – негромко произнес капитан-лейтенант Белых. До сих пор спецназовец не принимал участия в совещании. Помалкивал, сидя у дальнего края стола, и тянул апельсиновый сок. – Товарищ Митин, кажется, предположил, что наш сотрудник находится у этих русских, из тысяча девятьсот шестнадцатого?