– Зачем тебе это? – поинтересовалась жена, которая с момента моего ухода так и не сдвинулась с места.
– Это не мне, – улыбнулся я, – это тебе.
– Мне? – На лице Джаэлит мелькнуло непонимание. – Зачем мне эта трава?
– Это цветы, – уточнил я. – Они красивые, и в том мире, из которого я сюда пришел, их принято дарить своим женщинам.
– Хорошо, – пожала плечами она и взяла у меня букет. – Раз принято…
До «Свечи» мы добрались минут за пятнадцать. По дороге не разговаривали. Джаэлит несла букет бутонами вниз – я на эту тему не заморачивался. Подари мне кто в том мире банку с марганцовкой или вешалку для одежды – а именно так она воспринимает мой подарок, – я бы тоже не задумывался, какой стороной вверх это нести. Эти цветы – они для меня как какой-то ритуал. Нет, обычно я на эту тему с женщинами не заморачивался. Это с обычными женщинами, а мою жену обычной не назвать. С этими мыслями я и зашел на знакомый мне постоялый двор.
– Да, это именно то, о чем ты подумала, – пояснил я, заметив, как демонесса с интересом рассматривает сооруженную на крыше трактира композицию, и, не вдаваясь в подробности, потянул ручку входной двери на себя.
Зайдя внутрь трактира, я на мгновение испытал культурный шок. Около барной стойки, скрестив руки на груди, в черном фраке, с серьезным видом стоял Герид. Герид во фраке и белой сорочке! Нет, не то чтобы на сотнике плохо сидел этот необычный прикид, но тем не менее. В своей записке я подробно расписал то, что мне нужно, но о фраке, рубашке и бабочке речи там не шло даже близко. Я просто не мог даже предположить, что у матерого душегуба может найтись сей элемент гардероба. В остальном – все, как мы и договаривались: в трактире пусто, столик у окна застелен белоснежной скатертью, на нем столовые приборы, пара бутылок, бокалы и ваза с водой для цветов, которые я уже тогда планировал купить. Для завершения композиции не хватает только свечей, но в полдень, в хорошо освещенном трактире, свечи выглядели бы глупо. Поэтому сегодня обойдемся без них.
– Добрый день, – кивком поприветствовал нас бывший трактирщик и жестом указал в сторону застеленного скатертью столика. – Проходите. Горячее будет подано через десять минут.
Закончив свою речь, он еще раз кивнул и скрылся за дверью кухни, а я, немного растерянно покачав головой, взял с любопытством озирающуюся по сторонам Джаэлит за руку и повел к столу. Отодвинув ей стул, я дождался, пока она сядет, и, забрав у нее букет, поставил в стоящую на столе вазу. От греха. А то от моей женушки станется засунуть их бутонами вниз, хмыкнул про себя я и сел напротив.