И пальцем в перчатке смахнул с ее лица последнюю слезинку.
С непривычки Малта неуклюже добралась до маленького столика, где помещались ее туалетные принадлежности. Щетка для волос была незнакомая… Ею, вне всякого сомнения, ее снабдила семья Рэйна. Равно как и комнатой, где она спала, и пищей, которую она ела, и одеждой, которую она носила… Ее семья ничего не захватила с собой из Удачного. Совсем ничего. И со времени приезда сюда они жили в гостях. То бишь из милости Хупрусов.
– Дай я, – с чувством попросил Рэйн. И взял щетку у нее из руки. Малта смотрела в окно, а он бережно расчесывал ей волосы. – Какие густые… Прямо тяжелый шелк… И такие черные. Как ты только с ними справляешься? Когда я был маленьким, моя мама все жаловалась на мои вихры, но, по-моему, с длинными прямыми волосами еще трудней совладать, чем с курчавыми…
– А у тебя курчавые волосы? – спросила Малта без любопытства.
– Моя старшая сестра говорит, что они смахивают на узлы, передравшиеся между собой, – сказал Рэйн. – Она тоже их расчесывала, когда я был мальчишкой. Так вот, Тилламон клянется, будто выдрала примерно столько же, сколько оставила…
Она вдруг повернулась к нему:
– Дай мне посмотреть на тебя.
Рэйн, не выпуская из руки щетку, вдруг упал перед ней на одно колено:
– Малта Вестрит! Ты пойдешь за меня замуж?
Малта изумленно спросила:
– А что, у меня есть выбор?..
– Конечно есть. – Рэйн не спешил подниматься с колен.
Она набрала полную грудь воздуха:
– Я… не могу, Рэйн. Пока еще не могу…
Он легко поднялся. Взял ее за плечи, повернул к себе спиной и снова стал водить щеткой по ее волосам.
– Тогда, – сказал он, – и моего лица пока не увидишь.
Если он и обиделся на нее, то по голосу этого никак не чувствовалось.
– Это у вас тут, в Чащобах, свадебный обычай такой?
– Нет. Это обычай Рэйна Хупруса, соблюдаемый в отношении Малты Вестрит. Ты увидишь меня без вуали, когда пообещаешь, что пойдешь за меня.
– Это же нелепо, – возразила она.
– Не нелепо. Это вообще безумно. Спроси хоть мою маму, хоть брата. Они тебе подтвердят, что у меня не все дома.
– Поздно, я и без них уже прознала об этом. Опять-таки от братишки. Рэйн Хупрус свихнулся, поскольку слишком много времени проводил в городе. Потонул в воспоминаниях…
Она произнесла эти слова легкомысленным тоном, как шутку. Она никак не ждала, что он выронит щетку и застынет столбом. А потом спросит шепотом, явно ужасаясь:
– Про меня… в самом деле так говорят?
– Рэйн, я пошутила! – Малта повернулась к нему, но он быстро отошел и уставился в окно.
– «Потонул в воспоминаниях…» Сама ты не могла этого придумать, Малта Вестрит. Потому что так говорят только у нас. Здесь, в Чащобах. Значит, вот что обо мне болтают…