Семен задвинул щеколду, принял у меня листок с перечнем продуктов и пообещал:
– Сейчас сделаю.
Неизменный карабин двенадцатого калибра «Сайга» он, как видно, оставил в сенях, но клетчатая рубаха топорщилась на поясе столь откровенно, что без кобуры дело точно не обошлось.
Ну а что? Ему по службе вполне могли разрешение выбить.
– Здравствуйте, Виктор Петрович! – поздоровался я с химиком, который сидел за столом с самоваром и дымил папиросой. Ни дать ни взять русский купец, разве что рыжеватая прокуренная борода слишком уж кудлатая и неухоженная.
Судя по влажным волосам и теплому халату, химик только вышел из бани. Да и дымком явственно попахивало, а дом если и будут протапливать, то ближе к ночи.
Виктор Петрович затушил папиросу о дно блюдца, огладил бороду и указал на скамью.
– Присаживайся, Слава! В ногах правды нет.
Я жеманиться не стал, уселся и выставил на скамью рядом с собой сумочку.
– Чаю или чего покрепче? – спросил хозяин дома.
– Чаю.
Виктор Петрович наполнил кружку и предложил:
– Сахар, мед, варенье – угощайся.
Я покачал головой, хлебнул горячего чая, и сразу взмокла спина.
Высокие ворота, сараи, баня и дом огораживали двор со всех сторон, и ветру в нем было не разгуляться, а солнце давно перестало прятаться за облачками и активно припекало. Пришлось расстегнуть ветровку.
– Горазд ты пустой чай хлебать! – удивился Бородулин, когда я подставил под краник самовара опустевшую кружку. – С похмелья, что ли?
– Полтора литра пива и пару рюмок самогона вчера выпил, а штормит – будто полночи бухал. Давление, наверное.
– Таблетки принимаешь?
– Для давления принимаю.
– А остальные?
– Говорят, без надобности уже, – ответил я, не став вдаваться в подробности.
– И хорошо, – кивнул химик, вновь закуривая папиросу. – Печень целее будет.
Семен Лымарь уселся рядом и усмехнулся.
– Когда в крематорий повезут.
– Цинично, но все там будем, – вздохнул Виктор Петрович и спросил помощника: – Все погрузил?
– Ага.
Химик пробежался взглядом по списку и перевел взгляд на меня.
– Ты ведь не только за продуктами приехал, так?
Я расстегнул сумочку и бросил на стол сначала один звякнувший серебром сверток, затем другой. Семен сноровисто пересчитал монеты и принялся запаковывать их обратно.
– Все точно как в аптеке, – сообщил он, поднимаясь из-за стола.
– Вот и чудно! – улыбнулся Бородулин, выпустив к небу струю вонючего дыма. – Вот и чудно… – Потом он посмотрел на меня и спросил: – Значит, таблеток для тебя пока не варить? А для соседа твоего?
– Для Гордеева все в силе. И раствор тоже. Он его хвалил. Говорит, мягкий очень.