В этот момент боковая дверца «газели» следственной группы сдвинулась, и на тротуар спрыгнул Варламов.
– Камера зафиксировала автомобиль подозреваемого…
– Свидетеля! – вскинулся я.
– …в десять сорок одну. По фотографии из личного дела оператор опознал Хмелева Вячеслава Владимировича, одна тысяча девятьсот…
– Точно в десять сорок одну? – перебил подчиненного дознаватель.
Варламов кивнул.
– И вызов цеховикам поступил в десять сорок одну?
– По их часам в десять сорок три, но они на две минуты спешат. Так что в десять сорок одну.
– Вряд ли я мог оказаться в двух местах одновременно, так?
Могилевский хмуро глянул на меня и криво усмехнулся:
– Мы посекундную проверку сделать можем.
– А я сделал, – влез в разговор Варламов. – Машина пересекла перекресток через двадцать секунд после вызова.
– Вот как? – удивился дознаватель и оглядел бульвар. – Где разворачивался?
– Прямо тут.
Могилевский переглянулся с подчиненным и уставился на меня:
– Тогда, получается, грабители должны были зайти внутрь, как только машина отъехала от салона! Точно никого не было?
– Там рельсы, поэтому не отвлекался и по сторонам не смотрел.
Дознаватель выругался.
– А теперь, Вячеслав Владимирович, поскольку вы были в магазине непосредственно перед грабителями, придется пройти внутрь и рассказать нам обо всех изменениях. Варламов, протоколируй.
– Только не натопчите там! – крикнул криминалист. – И не трогайте ничего, еще отпечатки пальцев снимать!
Я вслед за Могилевским поднялся на крыльцо салона и не удержался от не относящегося к делу вопроса:
– А камеры на всех улицах стоят?
– Какой! – досадливо махнул рукой дознаватель. – Кроме Южного бульвара, почти нигде нет. Торговый Союз с финансированием тянет.
Варламов открыл дверь, запуская нас внутрь, и первое, что бросилось в глаза, – это опустевшие витрины. Грабители унесли абсолютно все. Пол был усыпан мелкими осколками рассаженных стекол. Касса стояла открытой, на прилавке в беспорядке валялись выписанные чеки.
Ага! Вот как на меня вышли!
По чеку.
– Зачем было разбивать стекла? – удивился я. – Могли взять у консультанта ключи от витрин.
– Запиши! – приказал подчиненному Могилевский. – Товар был на месте, когда вы уходили?
– Разумеется!
– Много было свободных мест?
– Не обратил внимания.
– Проходите! Осмотритесь.
Я вышел в центр торгового зала и вдруг заметил торчавшие из-за стойки консультанта ноги. Штанины задрались, открыв черные носки, каблуки мужских туфель были стоптаны с внешних сторон.
Не спрашивая разрешения, я заглянул туда и отступил, не в силах побороть гримасу отвращения. Охранник едва ли успел хоть что-то почувствовать – его убили чисто, распахнутый пиджак открывал окровавленную в районе сердца сорочку, – а вот макияж девушки-консультанта оказался смазан, словно кто-то зажал ей рот, прежде чем ткнуть ножом под левую грудь.