– Кто это еще… – проговорила Нина Елизаровна.
– Вечер посещений какой-то… – произнесла Лида.
Аня соскочила с дивана и решительным шагом направилась в прихожую.
– Ну, я покажу сейчас! – с угрозой, с радостью мщения в голосе сказала она на ходу.
Из комнаты слышно было, как открылась входная дверь. Однако что там говорила Аня, было не разобрать, как не разобрать было, кто это там пришел и один ли человек или несколько; но вот Аня вошла обратно в комнату – каким-то неуверенным шагом, с выражением растерянности на лице.
– Тут вот, мам, – спрашивают хозяина… мужик такой… но вроде бы к нам.
Однако «мужик» не ждал у порога; он без всякого разрешения двинулся вслед за Аней и, слегка подтолкнув ее, чтобы освободила проход, тоже вошел в комнату. Это был тот слесарь, что неделю назад приходил устанавливать умывальную раковину. И был он, как о том ясно говорили его движения, его плывущие глаза, основательно пьян.
– А, хозяйка! – сказал он, увидев Нину Елизаровну. – Ты тоже сгодишься. Хозяин или хозяйка… все равно. Хозяйка, может, лучше даже. Лучше даже, да? – подмигнул он и посмеялся. – Сейчас все хозяйки хозяева́…
Оторопевшая Нина Елизаровна стала приходить в себя.
– Что вам, собственно, нужно? – спросила она.
– Шутишь, хозяйка! – сказал слесарь. – Мне? Мне ничего не нужно. Это тебе нужно. У кого раковина текет? У меня?
– Вы что, устанавливать раковину пришли? В десять вечера?
Слесарь опять пустил свой короткий, ненатуральный смешок:
– Что ты, хозяйка! Рабочий день – восемь часов… ни за какие коврижки!
– Так что вам тогда нужно все-таки?
– Опять шутишь, хозяйка? Мне ничего не нужно. У меня раковина не текет. – Слесарь тряхнул руками, раз, еще раз и вытряс из рукавов полузастегнутого ватника по литой чугунной штуковине. – Во, видала? Кронштейны. Тридцать два сантиметра. Кому нужно? Мне? Мне не нужно.
– А если не устанавливать, зачем вы их принесли? – решив помочь матери в этом вязком, невнятном разговоре с пьяным человеком, спросила Лида.
Слесарь выставил перед собой кронштейны.
– Раковина кому нужна? Мне? А штук этих нигде не достанешь.
– Что, добавить хочется, на бутылку не хватает? – вмешалась в разговор Аня.
– О! Маленькая, а догадливенькая, – слесарь посмеялся одобрительно и довольно… – У сторожа в магазине бутылка сейчас десять рублей.
– Тебе что, куют здесь деньги? – сказала Аня. – Портвейн купишь.
Слесарь, подавшись вперед, пригляделся к ней повнимательнее и развел руками с зажатыми в них кронштейнами:
– Не принимает организм, догадливенькая. Только пшеничную…. – Он отвел от нее взгляд и тут увидел на столе бутылку коньяка, оставленную Евгением Анатольевичем и все это время так и простоявшую здесь. – О! – с радостной развязностью вскинулся он и обвел теперь оценивающим взглядом всех троих. – А вы, я вижу, сами гуляете! Одни девочки… Берите меня с другом в компанию. Ух, парень… закачаетесь!