в котором точно такое же.
Однако даже такая разреженная атмосфера давит вверх с силой в две тонны на квадратный метр. Так что толщину водяного щита пришлось сделать двенадцать метров вместо двух с половиной; давление воздуха удерживает крышу наверху, а вес воды компенсирует напряжения во внутренней силиконовой мембране, которые в противном случае возникли бы вследствие стремления атмосферы вырваться в космический вакуум.
Это была простая и элегантная конструкция — причём почти не требующая никакого обслуживания. Однако у крыши был ещё один компонент, самый верхний слой, глазурь на прозрачном пироге. Поверх покрытой золотом внешней мембраны была нанесена тонкая плёнка, поляризующий слой жидких кристаллов, который под контролем компьютера изображал ночь привычной земной длительности, делая купол непрозрачным на восемь из каждых двадцати четырёх часов во время двухнедельного лунного дня. Он также затемнял небо в те периоды четырнадцатидневной лунной ночи, когда Земля близка к полной фазе.
И как-то в один прекрасный вечер небо почернело, как ему и положено, в 21:00 местного времени, солнце померкло, а потом полностью исчезло по мере того, как кристаллы поляризовались, погружая во тьму имитацию южной Африки, заполнявшую дно кратера Коперник. Единственными источниками света оставались лампы, расположенные в местах пересечения нагрузочных тросов; все вместе они обеспечивали такую же освещённость, как полная луна на Земле.
Ночь прошла, как любая другая: рыскали дикие звери, люди жались друг к другу, ища тепла, поддержки и защиты.
Но в какой-то момент этой ночи в компьютере, который контролировал циркадное моргание небес и ежедневно делал небо то тёмным, то прозрачным, произошёл фатальный сбой. Когда должно было наступить утро, поляризующая мембрана не стала прозрачной. Мир последних биологических людей отрезала от остальной вселенной ночь, которой, казалось, не будет конца.
* * *
Прасп побежал; каждый шаг переносил его на два его роста вперёд. Он замахал руками, двигая огромные крылья из кожи и палок, маша ими вверх и вниз так быстро, как только мог, и…
Да! Да!
Он поднимался, взмывал, возносился…
Летел!
Он летел!
Он поднимался выше и выше, земля уменьшалась под ним. Он видел далеко внизу травы саванны, гигантские раскидистые акации уменьшались и пропадали из виду.
Он продолжал махать крыльями, хотя и чувствовал, что его лицо уже покрылось испариной, и он заглатывает воздух так часто, как только может. Руки болели, но он продолжал двигать ими вверх-вниз, его тело поднималось всё выше и выше. Он всегда знал, что тонкие линии, пересекавшие купол, на самом деле тросы толщиной с его талию — он видел их в месте, где они крепились к окружающим мир горам. И теперь он поднялся достаточно высоко, чтобы различить их толщину, увидеть, как светлые точки на каждом их пересечении превращаются в светящиеся диски и…