Пистолет. Зачем?
Ах да, для защиты, наверное.
Она сидела на крыльце, смотрела на двор. Пусто, тихо, неестественно тихо.
С отъезда прошло не больше пятнадцати минут, а казалось, что в этой хибаре уже десятки лет никто не жил – вросли вдруг в землю стены, обветшала крыша, стал трухлявым пол. Еще через десятки лет сгниет и развалится недостроенный сарай, зарастет бурьяном двор, окончательно припадет к земле щербатый забор.
И будет еще тише, чем теперь.
Этот дом, который еще совсем недавно казался Алесте райским островом, вдруг стал точкой отсчета, перепутьем, откуда придется выбрать новую дорогу – налево, направо, прямо?
Она бы пошла назад, но назад нельзя, назад не ходят.
А вперед не хочется.
Никуда больше не хочется, совсем никуда.
Какое-то время она сидела тихо, с сухими глазами – держалась за окруживший спасительный пузырь – не теплый и не холодный, но временно отгородивший от страшного внешнего мира.
Во что она никак не могла поверить, так это в то, что Баал уехал насовсем. И теперь не вернется, чтобы обнять, чтобы провести с ней день, чтобы просто побыть. Не войдет в дверь, не скажет, что ошибся, что любит – всегда любил.
Пройдет двое суток, и он приедет мрачнее, чем прежде. Посадит ее в машину, доставит, как посылку, в город, скорее всего, даст денег и новые документы, скажет: «иди». Иди, куда хочешь.
Куда иди?
Зачем?
Зачем ей теперь вообще куда-то идти в этом мире, где она постоянно будет его искать? Ведь не забудет, не вытравит из сердца, не выбросит из памяти – даже пытаться не будет, потому что так не обходятся с ценными воспоминаниями, не обходятся с любимыми и дорогими людьми.
Она желает помнить свою любовь, потому что любовью не разбрасываются.
И поэтому, когда придет время, она просто не сядет в машину; мысли плыли в никуда – без внимания и интереса, недоласканные, никому не нужные.
Целый день голода, тишины и покоя. Не того покоя, который приносит силы и отдых, а того, который изматывает, вынимает душу. Целый день Аля бродила по дому, как старуха, держалась за стены – старалась не видеть, не слышать, не думать. Не давала воли ни слезам, ни мыслям.
Сама не заметила, как пришел вечер. Другой вечер – свободный. Свободное небо, не ограниченное этим местом, широкий мир, бесконечное количество дорог. И везде шуршат на деревьях листьях, везде хлюпает под ногами грязь – где-то светит солнце, где-то идет дождь. Разные лица, города, улицы, пути. Разные судьбы, бесконечный выбор, множество вариантов.
Тот факт, что вдруг стала свободной, она осознала внезапно – остро и болезненно.