. Тут у Липы мы встречаем идею, которая далее отчетливо отразится в предвоенной идеологии ОУН: убеждение в необходимости уничтожения России как существующего в современных формах политического организма для освобождения Украины, блага народов России и всего мира.
Геополитическая концепция украинских националистов была развита в «Украинской военной доктрине» М. Колодзинского, военного референта КЕ на ЗУЗ[257]. Эта работа активно использовалась и цитировалась украинскими националистами даже после изменения программных положений организации в 1943 г.[258]. М. Колодзинский подчеркивал историческую миссию Украины в освобождении более слабых народов: «Наша революция – это начало осуществления исторической миссии Украины, мы несем освобождение народам Востока Европы, которые слабее нас, за это присоединяем их к нашей системе свободных политических союзов и силой этого политического дела завоевываем для Украины надлежащие ей место в составе политических сил новой Европы. Не за само изгнание иноземца («чужинця») с нашей земли, а за более высокий надлежащий нашему народу ранг между народами мира идет наша борьба»[259]. «Мы хотим выиграть войну, великую и жестокую войну, которая сделает нас властелинами Восточной Европы», – продолжал Колодзинский[260].
М. Колодзинский выступал за то, чтобы украинская военная доктрина учитывала не только этнографический, но и географический фактор: «Когда политика украинского национализма требует опереть восточные границы Украины на Волге и распространить свое влияние в центральную Азию, то военная доктрина не может принимать во внимание только этнографические земли, ведь в этом случае будет разрыв между политическими намерениями и военной потенцией»[261]. «Не может быть над Днепром украинского государства, а над Волгой и Каспием дикого поля, – писал Колодзинский. – Это все есть одна геополитическая целость»[262].
Весьма примечательно, что борьба Украины против «Москвы» объявлялась Колодзинским исторической миссией Украины и приобретала расовый смысл: «борьба за господство над степью еще не окончена. Ныне нет кочевых народов печенегов и половцев, но есть москали. Это, возможно, уже последняя орда в Европе с азиатской степной психикой. …В действительности москали в душе и доныне являются кочевниками, и всегда будут стремиться к тому, чтобы удержать степь в ее первоначальном состоянии. Как не степь с травой, чтобы пасти крупный рогатый скот, то коллективизованную степь. В обоих случаях – это гибель для нас как расы. Москва хочет нас превратить в степняков, как гунны – аланов и остготов. Это не преувеличение. Никто не даст себя взбаламутить пятилетками, индустриализацией и тому подобными планами московских ханов. Все эти планы, вся эта работа не истекают из желания продвинуть вперед прогресс культуры. Все эти московские планы разрушили с корнем старую земледельческую культуру Украины, а ее саму превратили в пустыню. Поскольку эти планы – это выдумка людей с монгольской и еврейской