На другой день Климент Аркадьевич пришел в лабораторию, поздоровался с Дементьевым и, не обращая внимания на шорох за шкафами, осмотрел подготовленные лаборантом приборы, положил на стол увесистый сверток с завтраком и пошел на кафедру читать лекцию, оставив дверь за собой открытой. В его «святая святых» посторонние заходить не рисковали.
А дальше, неожиданно для Дементьева, профессор начал задавать своему лаборанту уйму работы: он должен был готовить для его лекций срезы, изучать световой луч на фотоактинометре, конструировать аппаратуру. И всё срочно, всё за немногие, считанные часы, словно его лаборант имел семь пядей во лбу.
В общем, таинственным помощникам лаборанта не приходилось скучать в своем заточении. Лекции подкреплялись практической работой, и они были довольны. Занятия шли успешно. Профессор делал вид, что ничего не видит и не замечает, приносил от Маши пирожки и котлеты и не имел повода жаловаться, что находятся люди, которые не ценят ее труд.
Так прошло все лето. Университетский курс заканчивался. У Зотова и Величко снова появилась надежда на благополучное завершение занятий. Но за месяц до конца занятий фортуна изменила нашим изгнанникам. Кто-то выследил их и выдал.
Ночевали они в камере губернского жандармского управления. На другой день началась серия утомительных допросов. Зотову и Величко предъявляли все новые и новые обвинения. Припомнили побег из арестантской роты, участие в подготовке побега группы ссыльных в Красноярске, наконец, нападение на «чинов полиции и сыскной службы и оскорбление их действием». Когда следствие стало близиться к концу и арестованные уже могли без особой ошибки составить представление о своем будущем, они все-таки не пали духом. Они своего добились. Знания получены, новый шаг к осуществлению мечты сделан. В камере Зотов подолгу гладил свою разросшуюся бороду, а потом как-то сказал Илье:
- Теперь нам обличье троглодитов ни к чему, Илюша. Может, вернемся в нормальное состояние?
- Ты имеешь в виду мои усы?
- И мою бороду, конечно.
Маша Лебедева убедила наконец господина полковника в своей причастности к судьбе по крайней мере одного из арестованных, и полковник разрешил девушке посетить в тюрьме ее друга. С тревожно бьющимся сердцем и печальным лицом ждала она у решетки камеры-свиданий Николая Зотова. Он вошел туда чисто выбритый, несказанно помолодевший от этого и улыбающийся так, словно ничего плохого не произошло. Илья шел следом за ним с таким видом, будто гулял по аллее городского сада. Все еще впереди! К черту гнетущую неизвестность!