Бабушку играла уже немолодая, битая-перебитая жизнью Зоя Федорова. А ее внука и, соответственно, брата одного из мальчишек – Даль.
Кстати, бытует мнение, что Олега тогда брали в картины чуть ли не по учетной карточке актерского отдела. Это не так! Даже на роль Шурика в «Черном котенке» пробовали чуть ли не десять молодых ребят. А выбрали из них – его одного. Собственно говоря, он появился в павильоне, и все сразу поняли – Шурик найден!
Дело в том, что по сценарной характеристике персонаж этот был несколько нервический, даже психопатичный: измученный науками абитуриент, поступающий в какую-то «высшую школу». Ну, ни нерва, ни кошачьей пластики Олегу никогда было не занимать, поэтому на пробе он сразу «выбил» сто очков: реагируя на неожиданное появление воображаемого (!) черного котенка на столе среди бумаг, он то ли взвизгнул от ужаса, то ли вскочил немыслимым акробатическим прыжком, опрокинув стул, то ли сделал все это вместе… Спустя тридцать лет не столь важно, что именно он проделал. Реакцией был такой гомерический хохот присутствующих, что остальным претендентам только и оставалось развернуться и уйти.
Снимался «Черный котенок» в двух экспедициях: в павильонах Ялтинской студии и на натуре – в очень красивом южном городке Белгород-Днестровском, что под Одессой. Натурных сцен у Даля не было, но я припоминаю, что на съемках в октябре-ноябре 1964 года он появлялся. Или приезжал проведать Германа Качина, с которым приятельствовал со времени каких-то более ранних съемок. Или сдружился с нашими главными героями-мальчишками, ибо Олег и сам был, по сути, большой ребенок. А может, просто была оказия: взял, да приехал! Тогда ведь были другие отношения между людьми в кино. Был интерес к общему делу, к работе коллег, к продолжению действия, в котором ты уже не занят, – из творческой солидарности… В этом отношении Даль был абсолютно свой парень, что называется.
Перед началом съемок в Белгород-Днестровском наши художники слегка переусердствовали. На одной из городских улиц, где должна быть довольно длинная панорама, выкрасили все дома в разные цвета! Получился то ли Цветочный город коротышек Николая Носова, то ли набор формового мармелада.
А тут, как на грех, Агния Львовна Барто решила самолично посетить съемочную площадку. Репутация ее в кино после «Подкидыша» и «Слона и веревочки» (а это было лет за 25–30 до того!) была столь высока, что все находились в состоянии большого напряжения, ожидая реакции мастера детской литературы. А «бабуля» увидела всю эту разноцветную улицу и ахнула, всплеснув руками: