Только сейчас, замерев на одном месте, я осознал, что погода начала портиться. Ветер, который нёс нас навстречу «Пляшущему мертвецу», крепчал, и волны становились сильнее. Они уже запросто раскачивали оба сцепившихся корабля. Одна такая толкнула «Мертвеца» в корму куда сильнее, нежели предыдущие, заставив инквизитора, стоявшего крепко, будто ноги его вросли в палубу, покачнуться. Клинок его меча царапнул мне горло и на мгновение оказался на расстоянии от него. Я, конечно же, не мог не воспользоваться этой, пускай и призрачной, возможностью.
Оттолкнувшись обеими ногами, я рухнул навзничь, левой рукой отчаянно нащупывая рукоять кампеадорского меча. Глупость, конечно, но ничего не могу с собой поделать. Удар о доски вышиб из меня дух, голова со стуком ударилась о них следом, и я увидел картину нашего почти поражения. На палубе «Пляшущего мертвеца» как будто разыгрывался последний акт трагедии. Моряков «Королевской мести» добивали инквизиторские солдаты и матросы Чернобородого. Даже после залпа и атаки невидимого смерча их оставалось слишком много – и сейчас, придя в себя, они одерживали верх.
Коротышка с густыми бакенбардами остервенело тыкал в грудь солдата ножом, пробивая ударами кожаную кирасу и лёгкую кольчугу под ней. Другой солдат схватил его за плечи, приложил головой о мачту, а после добавил коленом в лицо. Коротышка повалился на палубу и его буквально затоптали ногами, не пуская в ход оружия. Под ударами тяжёлых солдатских башмаков он стремительно превращался в кровавое месиво. Моряка-кастильца, отлично уживавшегося на альбионском корабле, поставили на колени и успевший перезарядить пистолет матрос выстрелил ему прямо в лицо. Здоровяк Чиф отмахивался от наскакивающих на него, словно собаки на медведя, врагов своим тяжёлым мечом, прижавшись спиной к мачте. Он рубил древки коротких копий, которыми его пытались достать, никто из противников не решался подойти ближе. Однако я видел, как к нему уже подбираются сзади, крадясь почти вплотную к мачте. А кое-кто из солдат быстро заряжал пистолеты, чтобы расправиться с чернокожим, не приближаясь к нему. И некому было предупредить Чифа, никто не мог прийти к нему на помощь.
В эту секунду я понял, как выглядит поражение. Полное, окончательное, сокрушительное, которое уже никакое чудо не превратит в победу.
Я рванулся вперёд и вверх, пытаясь встать на ноги, однако движение моё остановил клинок инквизиторского меча.
- Не стоит, - покачал головой инквизитор. – Вы и с мечом в правой руке не сумели одолеть меня, а уж в левой так и подавно. Оставайтесь лежать, по крайней мере, отдохнёте до конца этого фарса.