— Ну, о чем они говорят?
— После прилета они разделятся, это очень удобно.
— Отлично, — ласково улыбнулась девушка, — ни к чему страдать невинным.
Луч активированного саунд-импланта, вмонтированного под ногтем безымянного пальца правой руки ее собеседника, снова и снова сканировал четыре кресла, на которых сидел экипаж «Ленинграда-115». Внешне это выглядело, словно юноша опять и опять гладит длинные вьющиеся волосы своей возлюбленной.
Во сне Аккера синева неба внезапно набухла огненным нарывом, трава под его ногами вспыхнула, мгновенно превращаясь в золу. Он прикусил язык, почувствовал во рту вкус крови и проснулся.
Корабль шел на посадку.
— Похоже, ты специально выбрал себе самый дешевый отель на планете.
Вертун самодовольно улыбнулся, попытался пригладить вечно взъерошенные темные волосы, повел плечами, словно устраивающийся на ветке воробей, и снова оглядел номер. Облупленная краска потолка, обои бледного, неопределенно-розового оттенка, грязный обеденный стол со смятыми обертками от дешевых бутербродов, недопитой водочной бутылкой и кофейной машиной в коричневых потеках. Журнальный столик, заваленный бумажными книгами и пластиковыми газетами, между которыми выглядывал старомодный читальный планшет. В углу — продавленная тахта со свисавшей на пол простыней. Сквозняк из приоткрытого окна шевелил уголок простыни, и тот нервно чиркал по пластику, словно пытаясь подмести катавшиеся по полу пушистые валики пыли.
Ингви сидел на тахте, закутавшись в одеяло, обхватив руками подушку. Его редкие серые волосы были растрепаны, а расширившиеся зрачки светлых, сейчас почти белых глаз ловили каждое движение Вертуна. Казалось, еще чуть-чуть, и он вцепится зубами в угол наволочки.
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое… — промычал Ингви, стараясь унять стук зубов.
— Что-что? — с нарочитой вежливостью спросил Вертун.
— Я хочу спокойно умереть! — заорал человек на тахте, отшвырнув подушку в сторону. — Вы! Именно вы! С вашим треклятым орденом! Втравили! Меня! В этот кромешный мрак!.. Я хуже Герострата! Я хуже маньяка с топором! Я хуже всех наци и комми вместе взятых! И всё это благодаря вам! Вам!..
Вертун сел на вихляющийся, единственный в комнате стул в противоположном углу номера и, осторожно откинувшись на ненадежную спинку, закинул ногу на ногу.
— Я преступник!! А вы! Вы меня обманули!..
Вертун пожал плечами и нахмурился.
— Вы дурак, Ингви. Неужели вы всерьез думаете, что руководство ордена могло посвятить вас во все нюансы проекта? Вы человек талантливый, творческий, а потому, как всякий научный работник, не слишком надежный. Произошел несчастный случай, и это плохо. Вы остались в живых, и это хорошо. Мы понимаем, что вы опасаетесь ответственности за произошедшее, которая может быть возложена на вас. Но мы бы спрятали вас гораздо надежнее и безопаснее, чем в этом клоповнике. И вы могли бы продолжить работу на нас…