— Стас, все хотел тебя спросить, мне вот кажется, что сидеть в кресле, закинув ноги на стол, жутко неудобно.
— Зато имидж! — Стас не улыбнулся. Он вообще никогда не улыбался, хотя это не мешало ему иногда с совершенно серьезным лицом говорить такое, от чего остальная команда сползала под столы. — И потом, буржуи считают, что это круто, а мы у них все подряд перенимаем. Борис, где моя рюмка?
— Вон, стоит и тебя дожидается. Иди бери…
На лице Стаса обозначилась работа мысли, затем он вскинул брови:
— Слышь, дядик Борик, я понял твой прикол. Я сейчас встану, а ты сядешь!
— Да тут кресел…
— Но мое-то теплое!
— Ладно, трепачи, минутку тишины. Евгений, за что тебе бабки обрезали?
Малой, которого вдруг назвали полным именем, почувствовал в тоне капитана официальную нотку и вытянулся в струну. При этом стойка «смирно» с бутылкой дорогущего коньяка смотрелась весьма оригинально.
— Как сказал Штерн, это за то, что меня позавчера убили.
Саша нахмурился и непонимающим взглядом обвел членов команды.
— Не понял? Что, тебя одного, что ли? Вон, Ташу, Борьку и Лонга тоже положили.
Женя посерьезнел, с лица сползло его вечное дурашливое выражение. Он поставил коньяк на стол и опустил голову.
— Гога… прости, кэп, Штерн сказал, что меня опять убили первого. И еще сказал, что если меня и это… не научит… то он из команды… попрет.
— Вообще-то за состав команды здесь отвечаю я, — буркнул Трошин. Поднявшееся было настроение стремительно падало вниз. — А ты, дорогой, не считаешь, что Генрих в чем-то прав?
— Саш, ну какой из меня фехтовальщик? — взвыл мелкий, на две головы ниже Александра, Женька. — Ну ладно бы там рапирой или еще чем. Но эти ваши железки я едва поднять могу. Мне бы что попроще, автомат или лазер…
— Значит, так, — прервал его капитан, — двадцать часов тренажера по классу А4.
— Сколько???
— У тебя что, с утра со слухом плохо? Я же ясно сказал, тридцать часов.
Женька намек понял. Если он еще раз откроет рот не ради коньяка, то часов может стать еще больше, с капитана станется, он в таких вещах шуток не понимает. Малой откозырял, надеясь, что прикладывание руки к пустой голове не будет воспринято как издевка и не вызовет роста наказания, и протянул капитану рюмку.
— Ладно. — Александр усмехнулся. — Да упокоится с миром премия раба божьего Евгения, и ныне, и присно…
— Кэп, только не «во веки веков»! — взмолился штрафник.
— …и до следующей Арены! — закончил фразу командир.
— Аминь! — хором рявкнули все остальные и дружно отправили коньяк туда, где ему самое место.
— Ух, хорош… — отметил Александр. — Ладно, ребята, что у нас на сегодня?