Да, временами я отчаянно тосковала по нему. Смотрела на целующуюся пару и чуть ли не чувствовала язык Адриана у себя во рту. У меня наблюдались и все прочие сентиментальные симптомы: мне все время казалось, что я вижу его машину на другой стороне улицы, и я даже не исключала, что попозже подойду поближе – посмотреть номера. На мгновение показалось, что вижу его затылок в кафе, а потом поймала себя на том, что вглядываюсь в лицо какого-то незнакомца. Иногда чувствовала его запах, его смех, его шутки…
Но со временем пройдет. К несчастью, всегда проходило. Царапина на сердце, которая поначалу казалась невероятно чувствительной к малейшему прикосновению, в конечном счете зарастает и перестает болеть. Мы забываем о ней. До следующего раза забываем, что у нас есть сердце. А потом, когда приходит следующий раз, мы недоумеваем, как умудрились забыть. Мы думаем: «Этот сильнее, этот лучше…», потому что на самом деле мы не можем вспомнить, какой был прежний.
«Почему бы тебе не забыть о любви и не попытаться вести собственную жизнь?» – спросил у меня Адриан.
А я спорила с ним. Но может, в конечном счете он прав. Разве любовь приносила мне что-нибудь, кроме разочарования? А может, я совсем не того искала в любви. Хотела раствориться в мужчине, прекратить в нем свое существование, перенестись на небо на чужих крыльях. Айседора Икар – так мне следует называть себя. А чужие крылья, когда в них возникала нужда, неизменно подводили меня. Может быть, следует отрастить собственные?
«У тебя есть твоя работа», – сказал он.
И в этом он прав. Да, он прав. У меня, по крайней мере, была цель в жизни, призвание, ведущая страсть. Большинство, конечно же, лишено даже этого.
Я взяла такси до гар-дю-Нор[451], сдала чемодан, обменяла деньги, узнала расписание поездов. Было почти четыре часа, и вечером в десять отправлялся поезд, совмещенный с паромом. Нет, не скорый поезд с причудливым названием, но единственный поезд до Лондона, на котором я могла уехать. Я купила билет, все еще не понимая, зачем еду в Лондон. Знала только, что мне нужно уехать из Парижа. И у меня есть дела в Лондоне. Встретиться с агентом и найти кое-каких людей. Ведь кроме Адриана в Лондоне есть другие люди.
Как я провела оставшуюся часть дня, толком и не помню. Читала газету, гуляла, ела. Когда стемнело, вернулась на вокзал и в ожидании поезда принялась делать записи в блокноте. Я столько времени провела на вокзалах, делая записи в блокноте, когда жила в Гейдельберге, что снова начинала чувствовать себя в своей тарелке в мире.