Лесной Охотник (Маккаммон) - страница 10

Свет выхватил руку из тени, эта рука тянулась к Деворе. Она казалась не совсем человеческой… но будто бы менялась на глазах, шерстяной покров втягивался обратно в кожу…

— Я тебя люблю, — прошептал мальчик.

С искривленных губ Деворы сорвалось одно единственное слово.

Это слово: Убийца.

И она повторила это — уже громче.

— Убийца!

Глаза ее испуганно округлились, и она позволила крику прорваться наружу, вовсе не боясь, что это разбудит все цирковое поселение. Они имеют право знать, что здесь произошло убийство.

Фигура вынырнула из темноты. Она была странной формы… словно только что вышла из кошмарного сна. Пока Девора продолжала вопить, фигура бросилась в окно и окончательно испортила оконную раму. Девушка упала на пол, все еще выкрикивая одно и то же слово, но теперь она осталась одна в этом прицепе рядом с изуродованным трупом мужа.

Прибежавшие люди попытались успокоить ее, увели в безопасное место и постарались уложить ее спать, но спать она сейчас не могла, а они не могли вырвать свечу из ее руки. Она лежала на кровати с широко раскрытыми глазами, смотрела в потолок и ни на что не реагировала. Татьяна и Золли — такие добрые ко всем — решили остаться и посидеть с нею. Вскоре Деворе стало ясно, что она ступила на дорогу, конца которой нет.

Охота на убийцу продолжалась, но дикий мальчишка словно испарился. Как ему удалось сотворить такое с Октавием Злым, оставалось загадкой без ответа. Почему мальчишка решил снять одежду? И еще одна странность: почему он помочился на пол? Неужели это было своеобразным актом унижения? Об этом будут говорить во всей деревне Великого Белого Пути. Тема не исчерпает себя до конца этого сезона… и в следующем… и, может, даже через один…

Но жизнь была представлением, которое должно продолжаться.

За несколькими бутылками водки, посовещавшись с группой человек в ранних сумерках августа, старый белобородый Громелко решил, что цирк это переживет. И это будет лучше всего.

— Худшее из зол — то, что добром прикидывается, — со знанием дела проскрипел он. — Видите, как бывает: человек человеку волк.

И в самом деле: если решил водить дружбу с волком, лучше держи свой топор наготове.

Человек из Лондона, вернувшийся сегодня на запряженных лошадьми салазках из небольшого русского городка под названием Пружаны, носил темные очки. Без них блики солнца на бескрайнем просторе белого снежного одеяла казались ему ослепляющими. Человек из Лондона относился к своим глазам с осторожностью. Укутанный в грубые шерстяные одеяла, он сидел на заднем сидении салазок, пока возница неистово хлестал плетью заартачившихся лошадей. На голове у него сидела коричневая норковая шапка-ушанка.