— Здравствуйте, — произнес Человек из Лондона на родном языке, его милая улыбка широко растянулась, показав большие квадратные белые зубы и продемонстрировав самые лучшие намерения.
— Кто ты, черт возьми, такой, и чего тебе здесь надо? — тут же прогремело в ответ с громкостью пушечного выстрела.
Очевидно, это кто-то вроде деревенского старосты, подумал Человек из Лондона. Из этого следовало, что, возможно, у этого джентльмена попросту больше всех коров или свиней в деревне… или самое большое ружье… или самый большой член.
— Меня зовут Уильям Бартлетт. Я…
— Англичанин? — это было произнесено с недоверием. Другие жители начали подбираться ближе. Дома опустошались от своих постоянных обитателей. По-русски исковерканный английский язык отрывистым эхом разлетался по округе.
— Да. Англичанин, — отозвался Человек из Лондона. — Могу я выйти?
Не получив ответа сразу, он решил добавить:
— Прошу вас, сэр, я проделал очень долгий путь.
Староста лишь прищурился. Маленькая сморщенная старуха, возникшая, словно призрак, рядом с этой громадиной, вдруг пнула его локтем под ребра.
— Ладно, выходи, — ответил тот, чуть поморщившись от боли.
— О, благодарю вас, — Человек из Лондона опустил свои ботинки в снег, освободившись, наконец, от предательски жесткого сидения, и выпутался из вонючих одеял. Он вытянулся на шесть футов и три дюйма в высоту, что оказалось внушительным ростом относительно многих селян. Человек из Лондона был широкоплечим и статным, в его облике сквозила сила и властность — в юности он был чемпионом по боксу, а след от тяжких тренировок и боевитая стать, как известно, с годами не утрачивается. Очередным доказательством того, что он не привык расти в условиях нежности и мягкости, был заметно искривленный несколькими переломами нос. Впрочем, тем, кто нанес ему эти удары, Человек из Лондона отплатил сторицей.
— Могу я зайти в ваш дом, сэр? — вежливейшим из своих тонов поинтересовался он у старосты.
— Я спросил, чего тебе здесь надо.
— Верно, вы спросили, — Человек из Лондона снял солнцезащитные очки и открыл миру свои светло-голубые глаза, взгляд которых был острым, как бритва… а в случае необходимости мог и порезать собеседника не хуже имперских кинжалов. Во время растянувшегося молчания он позволил своему взгляду резко пройтись по окружившим его селянам. — Но я не ответил, не так ли?
В эту самую секунду пространство наполнилось звоном угрозы насилия.
Но Человек из Лондона знал, как работает русское сознание. Возможно, угрожавший ему человек и был здоров, как бык, да, но в нем сквозило детское любопытство. А еще такие, как он, очень уважали мужество, и прибывший гость разделял их почтение к сему качеству.