- Наконец-то мы все здесь собрались, – пафосно начала Вера, поднимаясь из-за стола с рюмкой водки в руке. – Скоро открытие летнего сезона, и я надеюсь, что собираться мы будем чаще!
- Кто бы сомневался, – пробурчал Николай.
Застолье продолжалось. Первые три бутылки водки закончились, число закусок на столе заметно уменьшалось. Шаня успела наесться до отвала и теперь медленно пила клюквенный морс, который сварила бабушка. Травкин, сидевший рядом с ней, пытался сложить из салфетки кораблик, Роза с огромной скоростью поедала конфеты и бросала фантики в Илью, Дашу и Семена.
Неожиданно дед Алкэ топнул ногой и заорал во всё горло:
- На речке, на том берегу!!!
- Замолчи! – рявкнула бабушка.
Дед хрюкнул и сел на место. Роза захихикала. Ее глаза нехорошо блеснули. Видимо, что-то задумала.
- Дай-ка мне салфетку, – сказала она, пихнув Шаню локтем.
Шмеленкова, не сильно задумывась над последствиями, сделала то, о чем просила Травкина. Довольная Роза скомкала салфетку и запустила в Алкэ. Она попала точно в рюмку водки.
Наступила гробовая тишина. Семен в ужасе вытаращил глаза. Побагровевший дед медленно начал вставать из-за стола.
- Дед-сто лет в обед! – быстро сказала Роза и бросилась наутек.
Алкэ издал боевой клич и помчался за ней. Бабушка сообразила, что внучку надо спасать, схватила огромную солонку и побежала на выручку. Они скрылись где-то в глубине двора. До беседки то и дело долетали их вопли:
- Ээээк! Стоять! Мелочь пузатая! Спиногрызка!
- Алкаш, алкаш, дед-сто лет!
- Вернулись оба за стол! Слышь ты, хрыч старый, сейчас я тебе остатки мозга вышибу! Козел! Пень безмозглый!
- Молчи, карга старая!
Шаня усмехнулась. Весело тут, однако. Она покосилась на Ваньку. Тот с преувеличенным усердием складывал уже пятую салфетку.
Наконец, Алкэ вернулся за стол. Мало того, что он не смог догнать Розу, так еще и чуть солонкой по башке не получил. Следом за ним пришла довольная собой бабушка и поставила свое оружие на стол. Травкина-младшая опасалась возвращаться и бродила где-то поблизости.
Дед выпил еще несколько рюмок и снова приободрился.
- Жили у бабуси два веселых гуся! – фальшивым тонким голосом затянул он.
- Бу-бу-бу вянут уши, – пробубнил Долдонов.
К его счастью, Алкэ не услышал и продолжил самозабвенно петь. Вера начала подпевать. Николай закатил глаза. Ольга, глупо хихикая, что-то рассказывала, обращаясь то ли к мужу, то ли к Долдонову.
- Мыла Марусенька белые ножки! – сменил репертуар Алкэ.
Николай покачал головой и вышел из-за стола.
- Коля, вернись! – моментально среагировала его жена.
- Дай ты мне в туалет спокойно сходить, – огрызнулся Травкин и ушел, пока Ольга больше ничего не сказала.